В раздевалке, под которую были отведена комната с душем, кроме «Мистера Бронежилета» никого не было.

Ночной клуб явно не отвечал его представлению о подобных заведениях в цивилизованной Европе. Скорее, он походил на пустующий склад, с несколькими служебными помещениями и площадкой для выступлений посередине. Но по шуму голосов и шарканью ног, слышимых за перегородкой, отделявшей раздевалку от арены, «Мистер» догадывался, что зрителей будет полный аншлаг.

Привычно разделся и натер себя тональным кремом, отчего тело стало выглядеть загоревшим. Размял мышцы, и стал ждать, пока крем впитается в кожу. Огляделся, в поисках зеркала, чтобы удостовериться, нет ли разводов и подтеков, но зеркала не нашел, даже самого маленького.

— Черте че, — пробормотал «Мистер». — У нас в самом захудалом клубе гримерка лучше.

За перегородкой прогремел голос, усиленный динамиками, и тут же перестали шаркать подошвы и бубнить голоса.

«Бронежилет» не смыслил в немецком, но решил, что конферансье объявляет первый номер программы.

Голландец, который привез его в это заведение, сообщил, что за «Бронежилетом» зайдут, прежде чем объявят его выход. Так что «Мистер» не боялся пропустить собственное выступление.

Наступившая после объявления ведущего тишина вдруг разорвалась криками, топаньем ног и свистом. Такого всплеска эмоций «Бронежилет» не встречал даже на футбольных матчах.

— Вот так публика! — изумился он. — Вот это зал! С большой буквы «З». А говорят, этих западников ничем не расшевелишь. Да они разорвут на части!

И он снова машинально поискал глазами зеркало. Ему стало страшно, что его выступление НЕ будет воспринято с таким энтузиазмом.

Неожиданно голоса смолкли, и молчание собравшихся в зале людей было настолько ощутимым, что «Бронежилету» показалось, он слышит дыхание каждого в отдельности.

Голос ведущего объявил следующее выступление.

Шум и крики толпы повторились почти с магнитофонной точностью, только после окончания этого номера в снова наступившей тишине вдруг раздался истошный, можно даже сказать истеричный женский крик.

— Надо же, как завели дамочку! — продолжал восхищаться «Бронежилет». — Интересно, что с ними будет твориться в конце программы?..

Дверь открылась, и злобного вида мужчина со сломанным носом заглянул внутрь.

— Нужна помощь? — спросил он по-английски, и в отличие от внешности голос звучал достаточно приветливо. — May I halp you?

— Зеркало, mirror, — попросил «Бронежилет».

Сломанный Нос непонимающе уставился на него.

— Хочу посмотреть… — «Мистер» не вспомнил, как будет по-английски «отражение» и сказал, — double, двойника.

— Партнера? — тот понял по своему. — Он уже готов.

— Я не знал, что буду выступать с партнером, — растерялся «Мистер». — Необходима хотя бы одна репетиция.

— Oh, it is easy, это просто, — заверил Сломанный Нос. — Saw.

— Что? — не понял «Бронежилет.

Немец испытывал те же трудности, изъясняясь на неродном языке.

— Saw, — повторил он. — Petrol, — уточнил.

И поспешил ретироваться за дверь.

Ничего не понимая, «Мистер Бронежилет» отыскал в своих вещах англо-русский словарик и перевел:

— Saw — пила. Petrol… Ну конечно, он имел ввиду бензопилу, — хлопнул себя по лбу лингвист. «Бензопила» — такой, стало быть, псевдоним у моего будущего партнера. Но все равно, это не объясняет, как мы с ним станем выступать в паре без единой репетиции.

— Быстрее, быстрее, шнель, — в проеме двери снова объявился Сломанный Нос и сделал приглашающее движение обеими руками.

«Мистер» оправил на себе сценический костюм, который соорудил загодя из купленного загодя в магазине строительных материалов полиуретана.

Костюмчик выглядел как средневековая кираса, хотя, конечно, не шел ни в какое сравнение с тем, что остался в Москве.

Арена была освещена фарами нескольких автомобилей, стоявших по периметру.

Периметр образовывали канаты, а за канатами толпились люди, одетые как для коктейля. Драгоценности на женщинах смотрелись как настоящие.

Подталкиваемый в спину человеком со сломанным носом, стриптизер добрался до освещенного круга. Теперь, из-за направленного света, он уже не видел зрителей, но по голосам понимал, что его приветствуют столь же бурно, как и предыдущих выступавших.