Понимая, что колбаса еще долго не будет порезана, советник выдернул нож из ослабевшей руки майора и стал стучать им по разделочной доске. В воздухе запахло копченостями. Сидельников между тем расставлял кружки и раскладывал в них пакетики с чаем.

– Вы меня с ума сведете, Иван Дмитриевич, – выдохнул Желябин.

– Один из нас… – начал, но не закончил Мацуков.

– Желябин, тебе сколько ложек сахара?

Не дождавшись ответа, Сидельников всыпал в кружку две ложки и направился к столу за своей колбасой и сыром.

Рассчитано было верно. Деньги Пикулина были изъяты из-под подоконника в его квартире, то, что оставалось у него в карманах, растаяло. Получить приют у друзей-таксистов он уже не мог по объективным причинам – смерть Кащеева и ситуация, в которую попал Сопьян (а он, конечно, уже выразил в таксопарке свое отношение к происходящему), убеждали советника в том, что помощи от коллег Пикулину ждать не приходится. Женщина, которая могла предоставить ему помощь, уже была под прицелом – он убедился в этом лично, а дядя Шельмин оказался самой настоящей сволочью, принимать помощь от которого было и опасно, и позорно. То, что преследователи из числа бандитов покинули город, Пикулин, естественно, не знал и узнать об этом не мог.

Чердаки и подвалы продолжали потрошить участковые уполномоченные, хазы и малины трясли опера. Вокзалы и аэропорт под полным контролем – Кряжин, основываясь на богатом пикулинском опыте бывшего заключенного, мог смело заявить, что там он даже не появится.

Покидать город на попутке также невозможно. Даже если удастся уговорить какого-нибудь дальнобойщика взять его бесплатно до Москвы или в противоположном направлении, то без денег и документов долго не протянешь.

Сашка мыслил в том же направлении. Но мысль о дальнобойщиках, которую он отверг сразу и без раздумий, пришла ему в голову первой. Он как-то раз попал в переплет, из которого еле выбрался. И все благодаря доверчивости, от которой, казалось, давно не осталось и следа. На поверку выяснилось, что Пикулин людям еще доверяет. Нельзя же жить одним твердым убеждением, что все люди – суки! Но переплет был, и он в него попал.

На вокзале к нему подошли три правильных на вид пацана, в хороших одеждах, с ясными глазами, что доказывало отсутствие наркозависимости, и без перегарных выхлопов изо рта попросили довезти до кольца на выезде из города, чтобы встретить товар. «Из Ярославля фуры идут, – объяснил один, – в дороге поломка случилась, и сейчас порознь добираются!» «А водилы не местные, – сказал второй, – их встречать надо. Одного уже провели до склада, а сейчас позвонили, мол, встречайте второго».

По большому счету Пикулину эти объяснения были лишними, он таксист, а не ревизор, поэтому велел садиться и привез к указанному месту.

Фуру долго высматривали, вычисляли, их миновало никак не менее двух десятков. Счетчик тикал, и Сашка был доволен тем, что стоит, а казна пополняется. Наконец правильные пацаны увидели свой дальномер, один выскочил, замахал руками, но его не заметили, и грузовик промчался мимо.

«У них не просто не местные водители, – подумал тогда Сашка, – у них тупые водители!»

Грузовик было велено догнать, что Пикулин и сделал уже почти в городе.

Дальше ситуация развивалась странно. Вместо того чтобы пожать встречающим руки и следовать за ними к складу, водители вдруг начали бить владельцам товара морду. Через какое-то мгновение из кузова выскочили еще человек восемь, с автоматами и в масках, и присоединились к мордобою. Двое из них при этом метнулись к пикулинской «Волге», вынули молодого таксиста из салона и по всем правилам милицейского натиска отбили Сашке почки. Потом он долго еще лежал на земле в наручниках, а затем три часа участвовал в допросах и очных ставках. Славное дело, понял он, выходя из здания УБОП, отряхиваясь и растирая запястья. Отсидеть пятерик, и так вляпаться с молодыми вымогателями?! И фура не их, и товар не их… И водители – не водители, а опера антимафиозного ведомства. И пасли они этих правильных пацанов, отрицающих наркозависимость, уже два месяца. Выпасли. И слава богу, что никто из них с перепугу не прислюнявил Пикулина к делу. Хоть за это спасибо. А за те три с половиной тысячи, что натикали на счетчике за время езды и допросов, он набил бы морду и этим правильным пацанам, и всему штату антимафиозного ведомства. Ведь просил – пойдем, сходим к машине, счетчик тикает, мать вашу!..

…Советник сидел за столом начальника «убойного» отдела, барабанил пальцами по столу, курил сигарету и читал заключение медицинской экспертизы, им же назначенной. Выезжая за пределы Москвы, Кряжин никогда не таскал с собой столичных криминалистов. Подчас случается так, что провинциальные следопыты оказываются гораздо дотошнее. Но главное, экспертиза проводилась по горячим следам, на месте, и у советника потом была возможность назначить экспертизу повторную и уже в Экспертно-криминалистическом управлении Генеральной прокуратуры. Сравнивая результаты, ориентироваться и делать выводы было легче.

Сейчас сравнивать было не с чем, и Кряжин читал первичное заключение с тем любопытством, какое светится на лице ученого, разглядывающего под микроскопом голенькое тельце бактерии.

«…Содержимое желудка составляют:

а) спиртосодержащий раствор с содержанием алкоголя не менее сорока процентов. При использовании метода разделения компонентов спиртосодержащих жидкостей установлено, что около 0,001 % состава является продуктом долгого взаимодействия 40 %-ного спиртового раствора с корой дуба…

б) кашеобразное вещество коричнево-серого цвета является по своему составу продуктом взаимодействия описанного выше спиртосодержащего вещества с морепродуктами… Обнаруженные остаточные явления термического воздействия на продукт свидетельствуют о том, что кашеобразным веществом является копченая рыба…

в) кашеобразное вещество не является однообразным по составу, и в результате разделения вещества на составляющие установлено, что иными составляющими являются хлеб и сырой лук… Отсутствие консервантов длительного хранения… пищевых добавок…»