Сейчас Цви Нешер показался Натаниэлю несколько моложе, чем в первый раз. Он был, скорее всего, ровесником самого Натаниэля – лет сорока. Тщательно закрашенная седина. Аккуратно подстриженные усы, здоровый загар.

Маркин с любопытством разглядывал посетителя. Не так часто в агентстве появлялись люди, весь облик которых свидетельствовал о жизненном успехе.

Тут был как раз такой случай. Дорогой костюм, дорогие туфли. А также запонки и заколка для галстука. Да и сам галстук если не от Кардена, то уж от Кристиана Диора – точно. Холеные руки с ухоженными ногтями, безымянный палец левой руки украшал перстень с печаткой – явно дорогой и отнюдь не вульгарный.

Пока адвокат здоровался с Натаниэлем и знакомился с Маркиным, любопытная Офра заглянула в кабинет, как минимум, трижды. Розовски грозно глянул на нее и плотно закрыл дверь.

Цви Нешер сел в предложенное кресло. От кофе отказался. Натаниэль с видимым сожалением тоже отодвинул чашку. Маркин тут же завладел подносом, отнес его в свой угол и с удовольствием принялся за печенье.

– Собственно говоря, я не очень понимаю, чего ожидает Виктория от вашего участия, – сказал Нешер. – Думаю, сейчас следует сосредоточиться на отстаивании того факта, что полиция не располагает прямыми доказательствами ее вины.

– Понятно... – Натаниэль вытащил из ящика стола очередную пачку «Соверена», но не стал распечатывать, задумчиво ею постучал по ребру крышки стола. – Значит, вы хотите добиться оправдания за недостаточностью улик?

– Совершенно верно, – адвокат энергично кивнул. – Думаю, вы со мной согласитесь: это лучший выход из сложившейся ситуации.

– Ну почему же? – Натаниэль чуть рассеянно посмотрел на помощника. – Я совсем не уверен в этом. Соглашаться или не соглашаться... Не знаю, не знаю. Не владею информацией. Вы бы поделились со мной, господин адвокат. Что вам сказали в полиции?

Цви Нешер сосредоточенно нахмурился.

– Ничего определенного.

– Но, по крайней мере, они объяснили вам основания для ареста?

– Да, конечно. Обвинения базируются на показаниях мужа убитой, некоего Николая Ройзмана.

– Протрезвили на свою голову... – проворчал Натаниэль. – Он показал, что его жена в тот вечер должна была встретиться с Викторией?

– Его показания не столь однозначны, – ответил Нешер. – Иначе нам пришлось бы туго. Поскольку алиби на момент убийства госпожи Ройзман у моей подзащитной нет... Впрочем, я вам уже это говорил.

– Но без подробностей, – заметил Розовски.

– Да, верно, – Нешер с сомнением посмотрел на детектива и с еще большим сомнением на притихшего в углу Маркина. – Не знаю, должен ли я вообще посвящать вас в подробности...

– Думаю, должны, – Натаниэль, в конце концов, распечатал сигареты. – Думаю, должны, поскольку я все еще работаю на вашу подзащитную. Следовательно, вся информация, сообщенная вами не выйдет за пределы этой комнаты, – он закурил, некоторое время смотрел сквозь облачко сизого дыма на задумавшегося адвоката.

Нешер, видимо, принял решение.

– Хорошо, – сказал он. – Собственно, в отсутствии алиби как раз ничего особенного нет – Виктория заявила, что после обеда у нее разболелась голова, она приняла снотворное и проспала почти до полуночи. Потом, как она утверждает, около двух часов сидела в саду, читала. Поскольку живет она в настоящий момент одна, то и подтвердить ее слова некому.

– Частично их могу подтвердить я, – сообщил Натаниэль. – Когда я уходил от нее – если не ошибаюсь, в четверть третьего, – она действительно жаловалась на головную боль и говорила о том, что собирается принять лекарство и лечь спать.

– Но спящей вы ее не видели, – заметил адвокат.

– Разумеется, нет. Но и полиция не видела ее в это время бодрствующей на месте преступления, – резонно ответил Натаниэль.

– Конечно, конечно, но...

– Перейдем к показаниям господина Ройзмана, – предложил Натаниэль, довольно бесцеремонно перебивая адвоката. И это, похоже, не понравилось господину Нешеру. Во всяком случае, лицо его сразу же приобрело недовольное выражение. Правда, всего на секунду или две.

Раскрыв папку, которую до того держал на коленях, он сказал:

– Здесь зафиксированы его показания. Я попросил копию и получил ее, – адвокат протянул детективу два листка распечатки, скрепленные в левом углу. Розовски быстро пробежал глазами показания свежеиспеченного вдовца, хмыкнул.

Маркин, вытянув шею, пытался рассмотреть текст. Натаниэль коротко глянул на помощника и сказал:

– Из этого следует, что Дина Ройзман неожиданно устроила мужу истерику... Видимо, после посещения виллы... Так. После чего призналась в том, что все эти годы, вплоть до злополучного торжества в Кфар-Шауль она была любовницей Аркадия Смирнова. Это повергло Николая в глубокое уныние, выразившееся в употреблении большого количества спиртного. В ходе означенного употребления, он слышал, как жена собралась и кому-то позвонила. Кому точно, он не знает. Но ему показалось, что Дина назвала имя Виктории Смирновой. С уверенностью может утверждать только, что она назначила встречу в центре города, в кафе «Апропо». О цели встречи ничего не было сказано. Смутно помнит, что кто-то к нему вечером приходил... – Натаниэль покачал головой. – Хорошо хоть смутно, но, все-таки, помнит... Это я к нему приходил вчера вечером, – объяснил Розовски Маркину. – Могу подтвердить: он был в полной отключке. Накачался «Голдом» под самую завязку.