— Ну, на пилотов-то им, допустим, плевать с высокой колокольни.

— Хорошо, минус два. Остается одиннадцать. Где еще двое? Скорее всего погибли при взрыве.

— Да, — согласился полковник, — но представьте себе, что террористам все же удалось покинуть борт до взрыва. Вспышка на несколько секунд ослепила инфракрасную аппаратуру слежения. На высоте пять тысяч метров парашютист имеет возможность секунд пятнадцать-двадцать падать в затяжном прыжке, а умелый десантник мог бы парить и несколько минут. Все зависит от квалификации. «МиГи» идут слишком быстро. К тому моменту, когда аппаратура вновь войдет в режим слежения, террористы окажутся далеко позади.

— Но почему в таком случае первые террористы открывали парашюты сразу же после прыжка? — еще недоверчиво, но уже с гораздо меньшей долей скепсиса поинтересовался Котов.

— Мы знаем, что в группе существовал основной «костяк», состоящий из трех человек. Генерал, Ватикан и Папаша Сильвер. Минус Генерал. Как раз двое и получается. Эти люди просто-напросто перебили остальных, нацепили им парашюты и выбросили из самолета. Фал вытягивал кольцо, и парашют раскрывался сразу после прыжка. Хорь, правда, прыгнул сам. Пять тысяч метров — большая высота. Парашютиста может отнести на значительное расстояние. Истребители снижали скорость, отслеживая направление «полета» каждого террориста и выпуская из «зоны ответственности» лайнер. Хотя мне думается, что это была лишь мера предосторожности. Если за лайнером все-таки шли истребители, то первые восемь «десантников» должны были сбить их с толку. Кстати, террористы — те, кто остался в живых, — запросто могли прицепиться к трупам. С «МиГа» ведь не понять, один человек или два, да и купол мешает. Я не уверен, что эти люди — «костяк» — погибли. Скорее всего как раз сейчас они улепетывают со всех ног подальше от места катастрофы. С денежками в руках, разумеется.

— Получается по сотне килограммов груза на брата. Не считая амуниции. Не многовато?

— Их вполне может быть и пятеро. Если выбросили вместо двоих боевиков обоих пилотов.

— Откуда пятеро? Мы вроде говорили о четверых?

— А Хорь? С камнями они пролетели. Может быть, Рощенков решил «кинуть» покупателя, взял пятую часть денег и — фьюить! — смылся. Дело сделано. Чего ждать? На фига ему лишние неприятности?

— Террористы имитировали взрыв с целью убедить нас в собственной гибели? — уточнил Котов.

— Мысль понята верно, — улыбнулся полковник.

— Но тогда они не стали бы сообщать нам коды. Мы засекли бы звонок, и местонахождение группы было бы раскрыто.

— Конечно.

— Нет, подождите, — вмешался в разговор Беклемешев. — Вы хотите сказать, что террористы в любом случае взорвали бы фугасы? Бросьте. Взрыв им невыгоден. Нам пришлось бы официально объяснять происхождение фугасов, и уж тогда за них взялись бы спецслужбы всего мира. Эти ребята не дураки.

— Вот именно, — подтвердил Котов, пристально глядя на капитана. — Полковник хочет сказать, что фугасы обезвреживаются не введением кода с клавиатуры, а каким-то иным способом. Каким?

— Радиосигнал, — предположил Беклемешев.

— Близкий? Нет. — Котов потер подбородок. — Город эвакуирован. В таком деле никто не станет полагаться на авось. Вдруг человек, который должен послать сигнал, решит не рисковать и сбежит. Или с ним произойдет несчастный случай. Сердечный приступ, например. В конце концов, его могут взять раньше времени, выведать коды и отключить фугасы. Лайнер зажмут истребители и заставят сесть либо уничтожат. Скорее сигнал, который можно послать самим, не рискуя.

— Для взведения взрывного механизма они использовали пейджер, — напомнил Беклемешев.

— Пейджер не годится, — категорично высказался полковник. — Сообщения отправляют операторы, а они тоже эвакуированы. Еще есть версии?

— Прямо клуб «Что? Где? Когда?», — усмехнулся полковник.

— Сотовая связь? — предположил капитан. — Телефонные сети работали бы до самого взрыва.

— Молодец, — кивнул Котов. — Правильно. Мы бы не отключили телефонную сеть до самой последней секунды, потому что ждали бы звонка террористов. Они могли спокойно позвонить и обезвредить фугасы, оставшись при этом незамеченными.

— Но раз отключено электричество, должны быть отключены и ретрансляционные станции, — поделился сомнениями спецназовец. — Или я что-то путаю?

— Нет, не путаешь, станции действительно отключены, — улыбнулся Котов. — Все, кроме одной. — Он поднял руку вверх, указывая на потолок. — Этой. «Останкино» сейчас работает от вспомогательной электролинии, и здесь, в башне, установлена основная ретрансляционная станция сотовой связи.

— Так. — Беклемешев был похож на молодого петуха. — Собирать ребят?

— Давай. Пусть берут телефонные аппараты со всех этажей и несут сюда. Возьми список компаний-дилеров, торгующих сотовыми телефонами, и отправь несколько групп по офисам. Нас интересуют все абоненты, зарегистрированные в августе — сентябре. Пусть ребята свяжутся с эвакуационными базами, разыщут людей, ведущих учетные картотеки в этих компаниях, нужно выяснить компьютерные пароли, если, конечно, они потребуются. Все. — Котов посмотрел на часы. — У вас полтора часа. Сколько человек в твоем распоряжении? — спросил он полковника. — Я имею в виду, сколько ты сможешь собрать за полтора часа?