— Значит, ты предполагаешь, что кто-то ему помог? Кто?

— Ничего я не предполагаю. Просто все это нелепо. И если бы не тот факт, что радиста действительно нет на судне, я бы никогда в это не поверил.

— А может, есть.

Второй офицер еще раз отпил из бутылки.

— Ну и духота. Жара даже ночью не спадает. Что ты сказал?

— Я, дорогой Грей, сказал глупость.

— Слушай, а может, не такую уж и глупость. Я бы удивился гораздо меньше, узнав, что Кандер все-таки на судне, а не в море, даже если бы пару часов назад мы его оттуда выловили.

— Ага… Ты думаешь, что Кандер вздумал пошутить и спрятался в ящик из-под картошки? Ничего подобного. Мы заглянули в каждую дыру.

— Послушай, а ведь… — Он не договорил и снова внимательно всмотрелся в коллегу. — У тебя есть ключи. Давай еще раз заглянем в радиорубку.

— Думаешь, он залез в передатчик?

В тесной радиорубке на диване были разбросаны скоросшиватели с финансовой документацией корабля, ведение которой входило в обязанности радиста. На столе около рации стояла пишущая машинка и лежали листы бумаги, Второй офицер начал манипулировать ручками передатчика.

— Передатчик не работает.

— Знаю. Мы обнаружили это еще утром. Именно поэтому и не смогли подать ближайшим кораблям сигнал «Человек за бортом».

— Не нравится мне что-то эта история с передатчиком. Вчера во время моей вахты Кандер на нем работал.

— Ну и что? Передатчик мог и подвести. Случайность.

— Гм… Ну и душно здесь. — Грей расстегнул ворот и вернулся к аппаратуре. Первый офицер занервничал.

— Пойдем отсюда. Старик прицепится.

— Приемник тоже не работает, — спокойно произнес Грей и обернулся к Малерту. — Ох уж эти случайности.

Малерт подскочил к приемнику и попытался его наладить.

Грей стоял за его спиной и осматривался.

— Странно… — прошептал первый офицер, — утром прекрасно работал, сам проверял.

— Когда вы закрыли рубку?

— Около часа назад. Черт возьми… Теоретически проникнуть сюда мог кто угодно.

— Теоретически. А практически на судне с трудом наберется несколько человек, кто мог бы привести в полную негодность рацию, не пользуясь при этом кувалдой.

— Ты…

— И ты.

— Болл. Старший механик. Электрик. Тот матрос, который служил и войсках связи. Пожалуй, еще третий механик.

— Список можно считать закрытым, если по легкомыслию мы не впишем сюда капитана.

— Ты что? Бред!

— И я так думаю. Но на всякий случай из симпатичного коллектива подозреваемых я исключаю только себя.

Второй офицер начал просматривать бумаги, лежащие на диване.

— Эта макулатура прежде хранилась в… о боже… дышать нечем… Хранилась в этом шкафу… — Он посмотрел на узкий жестяной шкаф, стоящий рядом с аппаратурой. Потянул за дверцу. Шкаф был закрыт. — Где ключи?

— Радист всегда носил их с собой. Действительно, что здесь за воздух…

Грей внезапно побледнел. Стремительным рывком он сорвал ее стены противопожарный ломик и изо всей силы ударил по замку. Дверцы открылись после второго удара. И оба офицера невольно отпрянули.

Втиснутый между боковыми стенками шкафа стоял сгорбленный Кандер. Точнее, его труп.

Похороны состоялись на следующий день.

Перед похоронами комиссия, из капитана, первого и второго офицера, шкипера и боцмана, бегло осмотрела труп и одежду Кандера. Комиссия была не очень компетентна. Правда, второй офицер официально исполнял обязанности фельдшера, но все его познания ограничивались недельным изучением медицины пару лет назад.

Капитан и первый офицер свои медицинские знания давно растеряли. Шкипер разбирался только в анатомии свиней. Во время осмотра трупа он держался в сторонке, а выражение его лица напоминало физиономию пассажира, который, в первый раз ступив на палубу, вскоре оказался в центре тайфуна.

В конце концов комиссия установила, что смерть наступила в результате удара в затылок тупым предметом. Удар настиг Кандера, склоненного над рацией. Об этом свидетельствовали капельки крови на спинке его стула. И еще один факт поразил всех: в карманах Кандера была найдена большая сумма денег, более пятисот английских фунтов.

Хоронили Кандера по морскому обычаю. Вся церемония длилась не более трех минут.

Вечером капитан пригласил к себе всех офицеров, свободных от вахт. Голос его звучал решительно, но сам он был бледен и подавлен.

— Сегодня мы проводили в последний путь нашего товарища. Теперь пришла пора выяснить причины его смерти. Дело крайне неприятное. Убийство. Это не подлежит сомнению. И убийцу мы должны найти сами. Тысяча миль до ближайшего берега, на полицию рассчитывать не приходится.