Солнце уже сползало к горизонту, и его зеленый свет сделал изумрудными ползущие по небу облака. Зеленой стала и вода в пруду, и белая часовня.

Мы долго разглядывали часовню, но ничего не заметили. Выглядела она дряхлой и заброшенной. Мы уже хотели повернуть к выходу. Но в это время солнце выглянуло из-за облака, брызнув нам в спины изумрудными лучами, и мы увидели, что на наши тени, вытянувшиеся по траве, упала тень огромного креста.

Тень — это всего-навсего тень, но мы оба мгновенно обернулись. Недалеко от нас среди деревьев прятался большой бетонный куб, над которым возвышался огромный сверкающий крест.

— Мне кажется, Петрович, это то, что мы искали, — сказал я вполголоса.

Мы пробрались через густые кусты вплотную к зданию. Куб был непроницаем, без окон и дверей. Лишь обойдя его кругом, мы обнаружили небольшую дверку, но она оказалась запертой.

— Что это такое — храм Креста или радиоцентр? — спросил я. — Для храма это здание слишком неприступно. Или здесь посещение храмов не предусматривается обычаем?

— Это здание лежит в центре треугольника ошибок, — сказал Петрович. — Сигналы могли исходить только отсюда.

— Петрович, ты помнишь антенну того аппарата, с которым Рюдель сидел в Гурзуфе? — спросил я. — Тебе не кажется, что она похожа на этот крест?

— Сходство есть, — подтвердил Петрович. — Но все-таки этот крест — не антенна.

Вдруг он сделал предостерегающий жест и увлек меня в кусты. Раздался скрип металла. Дверка в стене распахнулась, и оттуда кто-то вышел. Судя по голосам, их было двое.

— Я сделаю все, как мы договорились, — услышал я гнусавый голос, который показался мне знакомым.

— Но ни секундой раньше, ни секундой позже, — ответил второй голос. — Я оторву тебе голову, если ты ошибешься.

— Кавалер обижает меня, — сказал первый голос. — Если он во мне сомневается, он может все сделать сам…

Тут в просвете между листьями я увидел лицо говорившего Это был мой старый приятель — птицеголовый судья.

— Я не должен появляться утром на Ристалище, — сказал его невидимый собеседник. — Если я появлюсь утром…

Дальнейшее я расслышать уже не смог.

Когда голоса затихли вдали, мы выбрались из кустов.

— Ты узнал судью? — спросил я.

— Да, — ответил Петрович. — Но второго я не рассмотрел.

— Я тоже. Но мне кажется, что это был сам Рюдель. Уж слишком заискивал перед ним судья. И вообще все это мне не нравится. Не кавалерское это дело — таскаться по радиостанциям. А ну, Петрович, отсними это здание. Покажем его бабушке.

Петрович обошел храм вокруг, зафиксировав его в своей фотонной памяти. Мне показалось, что, перед тем как пересечь отбрасываемую крестом тень, он на мгновение замешкался.

— Да будет тень Креста над нами! — бодро сказал я. — Ты не находишь, что сейчас эта поговорка очень кстати? II еще: ты можешь объяснить, почему она мне так не правится?

— Ты убежден, что это Рюдель подсунул тебе лошадь? — спросила меня бабушка, когда я вечером рассказывал ей о прогулке по королевскому парку. Неодобрительно поджав губы, она долго вертела так и этак фотографии таинственного радиохрама, переданные на спутник Петровичем.

— Больше некому. Такой лошади здесь нет цепы. Ни у кого из кавалеров я не видел ничего подобного. Не могу поверить, чтобы Рюдель скупил всех мало-мальски стоящих лошадей, а эту не заметил.

— Знаешь, внучек, держись-ка ты от нее подальше, — сказала вдруг бабушка. — Не по душе мне подарки твоего Рюделя. Скачи лучше на своем Росинанте.

— Ох, бабуся, что ты говоришь! Он шагом-то еле ходит. А Закат — отличная лошадь. Она уступает только Баязету.

— Тебе виднее, — заметила бабушка. — И все же на твоем месте я бы к ней не подходила.

После ужина я уселся в кресло перед телевизором, чтобы посмотреть, чем меня порадует местная телесеть.

Висевший на стене телевизор был допотопный — не с пленочным, а с толстослойным экраном, заделанным в деревянный ящик. Из пяти каналов работал только один.

Я впервые смотрел местную телепрограмму, и она меня ничем не порадовала. Изображение было плоское, краски неважные. Передавали что-то вроде последних новостей — смесь уголовной, спортивной и светской хроники. Состязания претендентов не показали, объявили только результаты — Рюдель снова выиграл оба боя. Я заметил, что вся передача состояла из прямой трансляции. Видеозапись совсем не применялась.