На случай, пожалуй, окоченлая фигура м-ра Домби съ успхомъ могла бы замнить и этотъ недостатокъ.

Сумерки тянулись очень долго, и свчи были поданы поздно, такъ какъ м-съ Скьютонъ при огн чувствуетъ всегда головную боль. Въ этотъ промежутокъ м-съ Скьютонъ постоянно бесдовала съ Флоренсой или заставляла ее играть на фортепьяно для собственнаго удовольствія, или подзывала ее для нжныхъ поцлуевъ, и это случалось всякій разъ посл того, какъ Эдиь длала какое-нибудь замчаніе. Впрочемъ, поцлуи были теперь не такъ часты, потому-что Эдиь все время сидла подл открытаго окна, несмотря на заботливое предостереженіе матери отъ простуды. Въ такомъ, почти совершенно безмолвномъ положеніи оставалась она до тхъ поръ, пока женихъ ея не собрался домой. Во время прощанья м-ръ Домби былъ очень милостивъ со своею дочерью, и Флоренса отправилась въ спальню подл комнаты Эдии до того спокойная и счастливая, что въ прошедшемъ видла въ себ совсмъ другую бдную двочку-сиротку, достойную сожалнія. И она плакала объ этой двочк, пока не уснула.

Недля проходила скоро. здили въ магазины, къ модисткамъ, ювелирамъ, нотаріусамъ, цвточницамъ, кондитерамъ. Флоренса была везд и y всхъ. Флоренса подетъ въ церковь. Флоренса скинетъ трауръ и нарядится въ модное платье. Планы на этотъ счетъ модистки француженки, очень похожей на м-съ Скьютонъ, были такъ изящны и великолпны, что м-съ Скьютонъ заказала и себ такое же платье. Мадамъ замтила, что м-съ Скьютонъ будетъ обворожительна, и вс станутъ считать ее сестрою прекрасной невсты.

Недля проходила еще скоре. Эдиь не смотрла ни на что, не заботилась ни о чемъ. Богатые наряды приносились на домъ, примривались, модистки и м-съ Скьютонъ приходили въ живйшій восторгъ и укладывали ихъ, куда и какъ слдуетъ. Эдиь не длала никакихъ замчаній. М-съ Скьютонъ составляла планы на каждый день и сама приводила ихъ въ исполненіе. Иногда Эдиь садилась въ карету и отправлялась въ магазины, какъ скоро нельзя было безъ нея обойтись; но это случалось очень рдко. М-съ Скьютонъ обо всемъ хлопотала сама и одна завдывала всми длами, a Эдиь смотрла на вс распоряженія съ величайшимъ равнодушіемъ, какъ лицо, совершенно постороннее.

Недля промчалась съ удивительною быстротой, и наступила послдняя ночь передъ свадьбой. Въ гостиной засдали м-съ Скьютонъ и м-ръ Домби. Было очень темно, такъ какъ y м-съ Скьютонъ по обыкновенію болла голова, хотя съ завтрашнимъ утромъ она надялась совсмъ освободиться отъ этой боли. Эдиь сидла y открытаго окна и смотрла на улицу. М-ръ Домби и Клеопатра тихонько разговаривали на соф. Было очень поздно, и Флоренса уже отправилась спать.

— Любезный м-ръ Домби, — начала Клеопатра, — завтра вы навсегда лишаете меня общества милой Эдии, и я хочу просить васъ оставить y меня Флоренсу.

— Съ большимъ удовольствіемъ, если вамъ угодно.

— Благодарю васъ. Вы оба дете въ Парижъ, и безъ вашей милой дочери я бы осталась въ совершенномъ уединеніи. Мысль, что я буду содйствовать образованію ума и сердца прелестной Флоренсы, прольетъ отрадный бальзамъ въ мою душу, любезный м-ръ Домби.

М-ръ Домби повторилъ, что онъ съ восторгомъ оставляетъ свою дочь въ такихъ надежныхъ рукахъ.

Эдиь быстро поворотила голову. Невидимая въ темнот, она внимательно прислушивалась къ разговору, и лицо ея, прежде безжизненное, выражало теперь живйшее участіе.

— Премного благодарна вамъ, любезный м-ръ Домби, за ваше доброе мнніе, — продолжала Клеопатра. — Я боялась, что вы имете злой умыселъ осудить меня на совершенное затворничество, какъ выражаются наши адвокаты, эти страшнйшіе прозаики въ цломъ мір.

— Отчего такая несправедливость ко мн, любезная м-съ Скьютонъ?

— Да оттого, что Флоренса объявила наотрзъ, что она завтра воротится домой, — отвчала м-съ Скьютонъ. — Я начинала считать васъ, любезный Домби, порядочнымъ тираномъ врод турецкаго паши.

— Увряю васъ, м-съ, я не длалъ никакихъ распоряженій относительно Флоренсы. Во всякомъ случа, эти распоряженія отнюдь не будутъ противорчить вашимъ желаніямъ.

— О, я знала, вы порядочный льстецъ, м-ръ Домби. Говорятъ впрочемъ, y льстецовъ нтъ сердца, тогда какъ ваша нжная чувствительность составляетъ украшеніе и отраду вашей жизни. Что это? неужели вы хотите домой?

Было очень поздно, м-ръ Домби собирался идти.

— О Боже мой! сонъ это или мрачная дйствительность! — воскликнула м-съ Скьютонъ. — Такъ это правда, милый Домби, что завтра утромь вы похищаете y бдной матери ея единственное сокровище, ея ненаглядную дочь?

М-ръ Домби, привыкшій ионимать вещи въ буквальномъ смысл, отвчалъ, что похищеній не будетъ никакихъ, и что они встртятся съ Эдиью въ церкви.

— Нтъ на свт пытки мучительне той, какую испытываетъ бдная мать при разставаніи съ единственною дочерью, хотя бы эта дочь вручалась вамъ, любезнйшій м-ръ Домби. — Я слаба, и тревоги сердца во мн всегда брали верхъ надъ холоднымъ размышленіемъ; но будьте уврены, м-ръ Домби, завтра я призову всю твердость духа и безропотно покорюсь неизбжной судьб. Благословляю васъ отъ всего моего сердца! Милая Эдиь, кто-то уходитъ, дитя мое! Опомнись, мой ангелъ!

Эдиь, не обращавшая опять никакого вниманія на разговоръ, встала со своего мста, но не сдлала шагу впередъ и не сказала ни слова. М-ръ Домби поспшилъ подойти къ невст и, поцловавъ ея руку, произнесъ съ величавою торжественностью, приличною настоящему случаю:

— Завтра поутру я буду имть счастье стоять передъ алтаремъ вмст съ м-съ Домби.

Затмъ онъ поклонился и вышелъ, держа голову вверхъ.

Лишь только затихъ величественный скрипъ сапогъ м-ра Домби, м-съ Скьютонъ позвонила и велла подать огня. Вмст со свчами горничная принесла то блистательное платье, которому предопредлено завтрашнимъ утромъ воспламенять мужскія сердца; но покамстъ, теперь, въ этомъ блистательномъ наряд старуха была еще отвратительне и ужасне, чмъ въ своей фланелевой кофт. Этого не видла и не подозрвала м-съ Скьютонъ. Любуясь передъ зеркаломъ и принимая обворожительныя двическія позы, Клеопатра разсчитывала на убійственные эффекты, которыхъ неминуемою жертвой прежде другихъ долженъ былъ сдлаться майоръ Багстокъ. Скинувъ, наконецъ, обворожительное платье, a вмст съ нимъ и прочія принадлежности туалета, Клеопатра развалилась въ одно мгновеніе, какъ карточный домикъ.