Стоянка была голодной. Они прошли над берегом ручейка. Медведи смогли хорошенько напиться, а люди наполнили фляги. Но они уже третью ночь проводили в горах без еды. Хайфенс и не пытался что-либо предпринять, чтобы найти пищу. Бордман ничего не говорил. Его начало восхищать содружество людей и медведей, не означавшее рабского положения для животных. Оно было двусторонним. И он это чувствовал.

— Можно предположить, что, раз сфексы не охотятся на своем пути наверх, там должна быть пища, — сказал он. — Когда они идут толпой, то ничего не замечают.

И это было правдой. Нормальная боевая единица сфексов — это широкая линия, окружающая все, что движется, и нападающая на все, что собирается сражаться. Но сейчас они взбирались на гору длинными цепочками один за другим, точно следуя протоптанным следам. Ветер дул вдоль склонов и разносил запах во все стороны. Но сфексов было не так-то просто сбить с выбранного пути. Длинные процессии гигантских сине-коричневых тварей карабкались по склонам. Странно было думать о них, как о настоящих животных, мужского и женского пола, откладывающих яйца, как все рептилии на других планетах.

— До них здесь прошли тысячи особей, — заметил Хайфенс. — Должно быть, сфексы толпятся здесь несколько дней, а то и недель. При помощи камеры Семпера вы отследили тысяч десять. Вся эта масса, должно быть, вообще не поддается счету. Первые проходящие истребили здесь всю живность, и последующим пришлось туго.

— Но так много хищников в одном месте — такого просто быть не может! — не унимался Бордман. — Я вижу, что они здесь, но не могу поверить своим глазам!

— Они холоднокровные и не нуждаются в горячей пище для поддержания температуры тела, — пояснил Хайфенс. — Помимо всего прочего, многие создания могут подолгу оставаться без еды. Даже медведи — в спячке. Но эти существа не находятся в спячке.

Он устанавливал приемник. Не было никакого смысла пытаться определить местоположение терпящих бедствие отсюда. Передатчик находился по другую сторону кишащего сфексами Плато Сере. Пытаться пересечь плато сейчас — чистое самоубийство.

Но Хайфенс все равно включил приемник. Раздались шуршание и потрескивание фона, а затем они услышали сигнал. Три точки, три тире, три точки. Хайфенс выключил прибор.

— Разве нам не следовало ответить на сигнал до того, как мы покинули станцию? — озабоченно спросил Бордман. — По крайней мере, мы бы подбодрили их.

— Сомневаюсь, что у них есть приемник, — ответил Хайфенс — Скорее всего, они ждут ответа уже многие месяцы. И вряд ли стали бы прислушиваться постоянно. Ведь они живут в туннеле и должны все время думать о пропитании, так что им не до конструирования сложных устройств.

Бордман помолчал немного.

— Мы должны найти пищу для медведей, — решительно заявил он. — Наггет уже не питается молоком матери, поэтому он голодает.

— Найдем, — пообещал Хайфенс — Я могу ошибаться, но похоже, что количество карабкающихся в гору сфексов меньше, чем накануне. Мы, скорее всего, пересекли пути их миграции. Их становится меньше. Когда пройдем через это место, посмотрим, встретятся ли нам ночные бродяги. Но, я думаю, сфексы уничтожили всю жизнь в округе.

Хайфенс оказался не совсем прав. Он проснулся в темноте от хлопков и ворчания медведей. Легкий ветерок прикасался к его лицу. Он зажег лампу, и местность озарилось белым светом, как на экране. Он увидел звезды. И что-то большое и белое мелькало вокруг.

Ситка Пит громко зарычал и начал хлопать лапами. Фаро Нелл засопела и завертелась. Она что-то держала в зубах.

— Посмотри-ка на это! — воскликнул Хайфенс.

Вокруг сновали существа странной формы и бледной окраски.

Мохнатая лапа мелькнула в воздухе и схватила летучую тварь. Вот еще одна лапа. Три больших кодьякских медведя, встав на дыбы, знай себе прихлопывали непрошеных гостей, которые так и летели на свет лампы, не в силах ему противостоять. Из-за быстрого кружения было сложно рассмотреть тварей как следует. В общих чертах они напоминали отвратительных летучих обезьян.

Медведи не рычали, они с деловым видом истребляли ночных существ, которые падали на землю бездыханными.

Внезапно не осталось больше ни одного. Хайфенс погасил свет. Медведи неторопливо приступили к трапезе.