Чувствуя себя не самым лучшим образом, Евгения обратилась за советом к мужу. Но тот только отмахнулся:

– Не делай из этого проблему. Тысячи людей принимают и увольняют домработниц. Случается и наоборот. Прислуга оставляет работу по какой-либо причине. Это обычная практика. Нурия просто устала работать у нас. Это бывает.

Но Евгения знала, что дело было не в обычной усталости Нурии. Если бы проблема заключалась в ее физическом нездоровье, женщина никогда не ушла бы от них, не попрощавшись с хозяевами, не обняв напоследок Ивана и Василису, которых она любила, как собственных внуков.

– Если хочешь знать, я даже рад, что так получилось, – сообщил ей супруг. Отвечая на изумленный взгляд Евгении, он, как бы между прочим, пояснил: – Мне кажется, что в последнее время эта женщина стала вести себя слишком вольно. Она позволяла себе делать мне замечания, словно я какой-то мальчишка, нуждающийся в родительской опеке. Она вечно встревала в наши разговоры, много времени проводила в гостиной, вместо того чтобы стирать, убирать или делать что-то еще по хозяйству. Порой я ловил на себе такие злобные взгляды, что впору было дать ей расчет. Если бы она не ушла сама, мы бы все равно ее уволили в ближайший месяц. Очень хорошо, что она избавила нас от тяжелого разговора!

– Как ты можешь так говорить! – напустилась на него Евгения. – Нурия все равно что член нашей семьи.

Она не могла не признать правоту своей домработницы. В последнее время Александр заметно преобразился и помолодел, что, по всей видимости, отразилось на его умственных способностях. Ведь он сейчас рассуждал как беззаботный подросток, которому не нужно думать о том, кто будет убирать комнаты и готовить обед. Неужели он опять решил приковать ее к кастрюле?

– Это как раз твоя ошибка, дорогая, – продолжал разглагольствовать он. – Из прислуги не нужно делать членов семьи! Этих людей нанимают для выполнения определенной работы и платят им жалованье. Ведь ты, как главный редактор журнала «София», не считаешь всех своих подчиненных родственниками? Так почему же наш дом ты превратила в богадельню?

– Ты намекаешь сейчас на Марию? – проговорила Евгения, сосредоточив рассеянный взгляд в ближайшем углу. – Но эту девушку я пригласила к нам, следуя твоему совету. Может, ты прикажешь мне и ее выставить вон?

Выражение лица Александра, как по мановению волшебной палочки, изменилось. Твердая решимость сменилась вдруг детской растерянностью. Если бы Евгения не была сейчас занята своими размышлениями, то она уловила бы в глазах супруга испуг.

– Нет, зачем же выгонять Марию? – проговорил он довольно мягко. – Она – совсем другое дело. Мы не нанимали ее за деньги. Эта девушка здесь по определенной причине. И пока мы не решим некоторые наши вопросы, она из нашего дома не уйдет.

– Хорошо, если так, – проговорила Евгения. – А то я уже решила, что ты исчерпал запас гостеприимства. Не помню, чтобы ты терпел кого-нибудь из моих родственников больше недели.

– Вот именно, – поднял палец вверх муж. – И заметь, я делаю это ради тебя!

На самом деле он делал это ради себя. И сейчас с ужасом осознавал, что ему легче было бы перенести разлуку с женой, отправив ее куда-нибудь по делам редакции на полгода, чем отпустить от себя Марию хотя бы на день. Он сильно привязался к ней и не мыслил своего возвращения домой после работы без ее теплого взгляда, нежной улыбки и горячего ужина, который она сервировала ему в гостиной, как самому дорогому гостю.

– Ты не представляешь, Нурия меня предупреждала о том, что Машенька метит на мое место, – произнесла Евгения, стараясь прочитать по лицу мужа, как он отнесется к абсурдному предположению домработницы. – Она мне сказала, что ты можешь увлечься ею, – лукаво добавила она.

Александр выпал из своих дум так неожиданно, словно его с облаков стряхнули лопатой.

– Какая глупость! – вырвалось у него.

– Я сказала ей то же самое, – заверила жена. – А еще я заметила, что по летам она годится тебе в дочери. Ведь она немногим старше Ивана.

Последние биографические выкладки не порадовали Александра, на его лицо словно набежала туча. Но он постарался скрыть перемену своего настроения от жены.

– Не так уж я и стар, – проговорил он, криво усмехнувшись.

Зная, как болезненно воспринимает супруг все связанное с возрастом, Евгения поспешила обнадежить его.

– Для меня ты – самый молодой и красивый, – сказала она, прижимаясь к нему и глядя мужу в глаза, как льстивая поклонница. – Быть может, ты покажешь мне, на что ты способен? Тряхнем стариной, а?

В последнем предложении был плохо скрытый контекст, но Александр сделал вид, что не разгадал его. Он чмокнул жену в кончик носа.

– Я собирался немного поработать в кабинете, – сказал он, мягко отстраняя ее.

Евгения не показала своего разочарования. На самом деле у нее не было повода жаловаться. С приходом в их семью Машеньки у них с мужем словно заново начался медовый месяц. Александр был неутомим, и Евгения списывала его необычайную страстность в их отношениях на то обстоятельство, что в ее уголовном деле забрезжила наконец некая надежда. Напряжение спало, и муж решил загладить свою прежнюю холодность самым верным способом, даря ей любовь. Она была бы немало удивлена, и не столько рассержена, сколько раздавлена, доведись ей узнать истинную причину такого поведения супруга.