Мастер тоже засмеялся:

– Иногда пить полезно. Хотя контракта, как я понял, мне не видать.

– Я вам предложу кое-что получше, Мастер.

– Какой я, к чертям, Мастер! Мастер-ломастер… Ты наверняка слышал наш разговор, иначе не устроил бы этот спектакль.

Тут он хлопнул себя по бедру:

– Но ее рожа! Могу поставить весь свой реквизит против старой колоды – она сегодня не скоро уснет!

Бурлящая вокруг, несмотря на поздний час, толпа несколько раз зацепила их, и Данила предложил:

– Давайте куда-нибудь зайдем, посидим… Вы ведь никуда не спешите? – с беспокойством спросил он, переживая, что если сейчас отпустит Мастера, то второй раз не сможет его найти.

– До пятницы я совершенно свободен. – Фокусник вздохнул. – Да и вообще… Некуда мне спешить.

Данила выбрал ресторанчик на главном проспекте. Они поднялись на второй этаж и сели за столик на открытой веранде, с балкона которой открывался великолепный вид на ночной Львов. Через дорогу находилась гостиница, в которой остановился Данила, а в конце центральной аллеи с растущими по обе стороны каштанами виднелся красавец Оперный.

– Ну, как тебе родина? – спросил Петр и налил в пузатый бокал коньяк. Зная, что разговор предстоит долгий, Данила заказал целую бутылку.

За те годы, что они не виделись, Петр здорово изменился. Светлые волосы, отпущенные до плеч, были собраны в хвост и перетянуты резинкой. Когда-то худощавый фокусник обзавелся солидным животиком, который сейчас был особенно заметен. Но не это больше всего поразило Данилу. Глаза Мастера с темными мешками под ними выражали тоску и смертельную усталость. Такие глаза бывают у людей, которые разочаровались в жизни и уже ни на что не надеются. И это сильно не понравилось бывшему ученику.

– Давайте выпьем за встречу, – с преувеличенной бодростью сказал Данила, и бокалы со звоном столкнулись над столом. – Я заходил на Армянскую, думал вас застать, а там какая-то контора.

Петр погрел бокал в руках, взболтал коньяк и, насладившись его ароматом, немного пригубил.

– Давно уже не пил такого… Еле подавил желание залпом вдуть, привык уже к водке, да-а…

Он поковырял вилкой в салате, но есть не стал.

– А с той коммуналки я уже лет десять как съехал. У меня квартира в Рясне.

– В селе?

– Было село. Сейчас район города.

– Как Светлана? Я все время вспоминаю, какие она готовила…

Данила осекся, увидев застывший взгляд Мастера.

– Нет больше Светы, – сказал Петр и на этот раз махнул полбокала залпом. – Умерла.

– Простите.

– Да чего уж там… Давно это было.

– А Виктория? – спросил Данила и тут же выругал себя. Может, не стоило напоминать? Но лицо Мастера ожило, и появившиеся было глубокие морщины разгладились.

– В Лондоне она, учится. Уже четыре года, как я ее отправил, скоро приедет. – Он снова помрачнел. – Хотя что она тут делать будет? У меня дела совсем…

И, словно опомнившись, перевел взгляд на внимательно смотревшего на него Данилу.

– Что это я тебя гружу? Давай рассказывай, как Америка, и вообще…

– Стоит Америка. Петр Зиновьевич, подождите меня пять минут, я сейчас вернусь.

– А ты куда?

– В гостиницу. – Он кивнул на отель с подпиравшими балконы атлантами. – Хочу вам кое-что показать.

– Ну, давай. – Фокусник снова наполнил бокал. – Только не задерживайся, а то вторую придется брать.

– Это не проблема, – ответил Данила и поспешил к выходу мимо внимательно глянувшего на него официанта.

– Это… он? – Петр, отставив бокал и отодвинув тарелки, прилип к фотоальбому.

– Он. – Данила давно ждал этой минуты и теперь наслаждался от души, наблюдая изумленное и немного растерянное лицо бывшего учителя.

На ярких больших фотографиях, взятых словно из гламурного журнала в глянцевой обложке, был Лас-Вегас. Новое чудо света, построенное в пустыне и ставшее мировым центром игорного бизнеса и столицей развлечений. Именно сюда люди со всего мира ехали за чудесами, ведь только здесь на одном проспекте можно увидеть небоскребы Нью-Йорка, минареты и дворцы восточных повелителей, гигантскую черную пирамиду «Луксора» с рвущимся в космос лучом света, «Париж» с Лувром и Эйфелевой башней, каналы «Венеции», дворец «Цезаря» с его светящимися фонтанами и движущимися статуями, сражение пиратских кораблей в натуральную величину с пусканием одного из них на дно и другие удивительные чудеса. Но не эти яркие картины, запечатленные цифровым фотоаппаратом, поразили Мастера. Он уже несколько минут смотрел на очередной разворот альбома и не спешил его переворачивать.

Гостиница «Монте-Карло». Огромное изображение человека в смокинге и мерцающие внизу буквы «LANCE BURTON» и чуть ниже «master magician». На соседней фотографии – изображение театра и два стоящих на сцене человека. Один из них тот самый Ланс Бартон, второй… Это был Данила.

– Ты тоже выступал в Лас-Вегасе? – с непонятной интонацией спросил Петр, не отрываясь от альбома.

– Да.

Петр откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

– Ты все-таки сделал это… Я даже не знаю, что сказать.