Чего он никак не мог ожидать, так это того, что один из трех офицеров финансовой гвардии, с которыми он разговаривал в кабинете Веронези, постучит в дверь его отдела.

– Папка с делом еще не готова, – буркнул Кампанья.

– Я пришел поговорить с вами, – ответил тот. И протянул руку. – Майор Эрнесто Фьоре.

Инспектор пригласил его сесть. Рослая фигура и манера двигаться выдавали принадлежность майора к отрядам специального назначения.

– Это я поддерживал связь с Ортисом, – объяснил он. – И хочу, чтобы вы знали: я был осторожен. Это не я спалил его.

– Тогда кто?

– Понятия не имею. Возможно, он сам себя выдал. Или ввязался в какую-то опасную игру. Ортис всегда и на всем стремился заработать.

– Вы знаете, кто именно привел приговор в исполнение?

– Да. Один из арестованных стал давать показания. Стрелял Йосип, с ним были Зоран, Мате Миханови и еще двое, нам известны только их имена.

– Группа бандитов, скрывающихся от правосудия.

– Ударный отряд банды. Все в прошлом принадлежали к полувоенным формированиям и прошли хорошую подготовку.

Кампанья подыскивал подходящие слова, чтобы задать вопрос, не дававший ему покоя с самого начала разговора:

– Я благодарю вас за то, что вы были столь любезны и пришли…

Майор прервал его движением руки:

– Я пришел по одной очень простой причине. Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, что я оказался не способен работать с информатором.

– Я и не думал.

– Приятно слышать. – Майор пожал ему руку и направился было к двери, но передумал. – Я не должен был бы говорить вам… Но мы уверены, что группа Йосипа осталась в этом районе.

Инспектор насторожился:

– Почему?

– Тот, что стал давать показания, сказал, что их ищет и хорватская мафия. Старые разборки, закончившиеся самыми настоящими смертными приговорами. Так что они не ушли обратно за границу, исключено.

– Но хорватская мафия сильна и в наших краях.

– По словам арестованного, они здесь проездом. Им нужно заработать немного денег, чтобы перебраться в Канаду.

– А это им не удалось…

– По нашим подсчетам, у них достаточно средств, чтобы продержаться в укрытии еще пару недель. Потом им придется что-то предпринять. Прятаться от правосудия – дорогое удовольствие.

Майор улыбнулся и вышел. Кампанья тоже улыбнулся. Смысл послания был совершенно ясен.

Он размышлял над услышанным, когда его вызвал Веронези и сообщил, что приехала сестра Назы Сабич. Она должна была опознать тело и увезти его на родину.

– Она ждет тебя в морге, – сказал Веронези.

– Почему именно я?

– Хочешь получить от меня письменные указания?

Мара Сабич оказалась красивой женщиной лет тридцати пяти. Не слишком высокая, но хорошо сложенная, с мягкими чертами лица и застенчивой улыбкой.

– Инспектор Кампанья, – представился он, протягивая руку.

– Мара Сабич.

– Мои соболезнования.

– Знаете, моя сестра бежала из Хорватии, чтобы спасти свою жизнь, – сказала она на хорошем итальянском, – и в результате была убита теми же хорватами.

– Откуда вы так знаете наш язык?

– Я медсестра и во время войны работала в госпитале, принадлежавшем итальянскому Красному Кресту.

Служащий проводил их в помещение, где находилось тело ее сестры. Мара держалась мужественно и с достоинством. Она с нежностью провела рукой по лицу Назы и сказала:

– Да, это моя сестра.

Кампанья помог ей оформить документы, необходимые для перевозки тела, после чего довольно настойчиво пригласил выпить кофе: ему нужно было допросить Мару, но вести ее в квестуру он не решился. В баре он вытащил из кармана фотографии Йосипа, Зорана и Мате:

– Вы знаете этих людей?

Она кивнула:

– Да, всех троих. Они из моей деревни.

– Что они за люди?

– Футбольные фанаты, превратившиеся в фанатиков политических. Националисты. Сволочи. Они причинили много зла людям.

– Почему они обратились за помощью к вашей сестре?

– В деревне многие знали, что она не любит полицейских и имеет связи с преступным миром.

Кампанья собрал фотографии и убрал их в карман.

– Мы надеемся скоро взять их. Как только будут какие-то новости, я сообщу.

Мара решительно покачала головой:

– Я не вернусь в Хорватию.

– Почему?

– Хочу помочь полиции арестовать убийц моей сестры.

– Я понимаю ваш гнев и вашу боль, но вы не можете принимать участие в расследовании. Уверяю вас, что сделаю все возможное. Положитесь на меня.