Таланту можно всё! Или нет? Какова его цена? Это тяжкий крест или благословение? Талант не может блистать в глуши, даже если там любовь всей жизни — прекрасная белая тигрица. Ему пришлось выбрать и пройти свой путь до конца.
Федина Елена Николаевна
Белая тигрица
Стоял июль. Темнело поздно. Еще не растаяла вечерняя заря над крышами, а улицы уже опустели. Город готовился ко сну.
— Ну что? Еще раз проверим нашу удачу? — сказала Нолли, — постучимся в первый попавшийся дом и попросимся переночевать?
— Давай, — согласился я, — только чует мое сердце, ночевать мы будем под мостом, народ здесь какой-то неприветливый.
— Нам повезет. Нам постоянно везет в последнее время, ты заметил?
— Судя по тому, что нас еще не поймали…
Мы рассмеялись, и наш смех гулко отозвался где-то в тупике. Нолли шла впереди меня, выбирая, куда бы постучать. Я во всем положился на ее интуицию. Везло ей, а не мне. Я вообще человек невезучий, но Господу Богу есть за что невзлюбить меня, поэтому я на него не в обиде.
Нолли остановилась. Дом, который ей приглянулся, ничем не отличался от остальных, стоящих в ряд по улице Оружейников: два этажа по три окна, дверь с кольцом, над дверью навес с ажурными завитушками, серые стены и оконные рамы увиты плющом.
— Вот, — улыбнулась Нолли, — стучи.
— Хорошо. Только говорить будешь ты.
Она была такая хорошенькая, глаза — такие невинные и удивленные, а рот — такой детский, что только чудовище могло захлопнуть дверь у нее перед носом. Я ей так и сказал. Она подмигнула мне и поднялась на крыльцо.
Хозяйка впустила нас почти сразу. Не знаю, везенье тому причиной или очарование Нолли, но через пять минут мы сидели в гостиной за дубовым столом, а черноволосая женщина с усталым лицом разливала нам молоко по кружкам и резала толстыми ломтями черный хлеб.
— Куда же вы идете? — спросила она, присаживаясь к нам за стол.
— Скорее не "куда", а "откуда", — объяснил я, — мы сбежали от родителей, чтобы обвенчаться. Теперь скрываемся. В гостиницах, сами понимаете, мы не рискуем ночевать.
— Понимаю. Родители были против?
— Все были против! — сказала Нолли чуть ли не с восторгом, — но мы все равно сбежали. Потому что мы не можем друг без друга, правда, Мартин?
— Да, любовь моя, конечно.
Хозяйка грустно улыбнулась и посмотрела на нас как на цыплят, ласково и снисходительно.
— Ну что ж, буду рада вам помочь, раз вы любите друг друга. Живите у меня, сколько хотите.
Нолли определенно везло!
— А ваш муж не будет против? — спросил я, потому что по множеству примет в доме чувствовалось присутствие мужчины.
— У меня нет мужа, — сухо сказала хозяйка. Мы живем с братом.
— А брат? Он не будет возражать?
— Брат? — тут она невольно улыбнулась, — он не будет. Вы остаетесь?
— Нам просто неудобно…
— Да что вы, дом все равно пустой. А если у вас нет денег…
— У нас есть деньги.
Я видел, что Нолли очень хочет остаться. Она уже устала от бродяжничества и вечного страха быть пойманными.
— Мы с удовольствием поживем у вас немного, — сказал я, — пока Нолли не отдохнет. Да и мне, честно говоря, надоело скитаться.
— Я вас прекрасно понимаю, — улыбнулась хозяйка, — мы с братом вот уже десять лет скитаемся по разным городам. Больше полугода нигде не живем.
— Тоже скрываетесь от кого-то?
— Да. От отца.
Нолли почему-то вздрогнула и прижалась ко мне плечом.
— Что же отец вам сделал?
— Мне — ничего. Но брата он просто ненавидел, я не могла больше видеть, как отец над ним издевается. Когда мне было семнадцать лет, а брату четырнадцать, мы сбежали из дома. Просто так, в никуда. Просто вышли однажды на рассвете, взявшись за руки…
— Значит, вы недавно в Тарлероле?
— Полгода.
— А знаете, что я забыл спросить?
— Что?
— Как вас зовут.
— Меня зовут Изольда.
Ей шло это имя, красивое и холодное. Изо льда! На меня внезапно напало вдохновение, наверно, от усталости или оттого, что все надоело…
"На берегу северного моря, в ледяной пустыне, в домике из снежных плит жила женщина с зелеными глазами, зелеными как… как… ну как же? Как трава-осока. Но она никогда не видела травы, ни осоки, ни ковыля, ни репейника. Она видела только снег и лед. Ее звали Изольда…"
Когда она ушла на кухню, чтобы разогреть ужин, Нолли укоризненно посмотрела на меня.
— Мартин! Ну, зачем ты сказал, что у нас есть деньги?
— Потому что они есть.
— О, Боже! Но ведь это подозрительно, как ты не понимаешь?! Бедная влюбленная парочка — и такие деньги!