— Надеюсь, что у тебя были веские причины, чтобы заставить нас спустится в эту крысиную нору! Ведь здесь адская жара!

— Что касается причин, то я не думаю, что могут быть более веские, — отвечал Джонсон. — Ставлю вас в известность, что у меня есть готовый план ликвидации одним ударом всех десяти клоунов Совета Гегемонии!

Это заявление вызвало, по крайней мере, всеобщее изумление.

— Ты рехнулся! — воскликнул Мануэль Гомес. — И для того, чтобы рассказать этот анекдот, ты приволок нас сюда? Ты что, ушибся, или еще что-нибудь?

— Смотрели ли вы телевизор последние дни? — отозвался Джонсон как ни в чем ни бывало. — И газет вы не читаете? Через два месяца Совет Гегемонии должен собраться на Меркурии. Они хотят показать, что эта планета так же гостеприимна, как и любая другая, но мы сделаем так, что гостеприимная она совсем не будет — для них во всяком случае!

— Конечно, мы в курсе, для чего ты нас собрал, — сказал Гомес. — А дальше что? На каждой планете есть зал Совета с идеальной защитой, который расположен в соответствующем Министерстве Опеки. И ты можешь быть уверен, что за пределами здания они будут перемещаться только в окружении толпы Стражников, которые ни на шаг не отойдут от них. Ни малейшего шанса взять их в таких условиях…

— Все так и есть, — согласился Джонсон. — Они будут ждать нашего нападения во время передвижения и будут готовы к встрече в таких условиях (он сделал паузу). Поэтому мы нападем на них в самом здании Министерства.

— Немыслимо!

— Чистейшее безумие!

— Ни малейшей надежды на успех!

— Ты окончательно потерял голову, Борис? — сказал Аркадий Дунтов. — Ведь нет ни одного коридора, ни одного помещения, пи одного угла в здании, которые не были бы начинены Глазами и Лучами. Нельзя позволить себе даже выглядеть подозрительно. Если мы решимся на такой штурм — самоубийство, мы не пройдем и трех метров. Твой план — абсолютная утопия!

— Именно этого мнения и будет придерживаться Совет, — возразил Джонсон. — И именно поэтому мой план удастся.

В глубине души он даже испытывал удовлетворение от реакции на свое сообщение. Если уж самые решительные его сторонники принимали командира за сумасшедшего, То Совет будет захвачен врасплох…

— А что это за план? — спросил Гомес. — Что конкретно ты предлагаешь, чтобы избежать смертоносного действия Глаз и Лучей, расположенных в каждом помещении, в каждом коридоре?

— Это не совсем так, — отвечал Джонсон. — В здании есть две комнаты, в которых их нет.

— Да?.. — удивился Дунтов.

— В самом деле. Во-первых сам Зал Заседаний Совета. Клоуны, которые там совещаются, не хотят, чтобы все их высказывания и поступки записывались ЭВМ. Ты можешь быть уверен, что уж они-то не лишают себя удовольствия совершать Запрещенные Акты.

— Ну и что? Какой нам толк от этого? — вмешался Майк Файнберг. — Ты же знаешь, какая охрана выставляется вокруг каждого Зала Заседаний. Рядом с каждым из них, а также по нижнему и верхнему этажу, проходят коридоры с системой контроля особого свойства. Достаточно, чтобы кто угодно, даже Стражник, углубился в один из них, чтобы все они тотчас же были затоплены радиоактивными лучами. Конечно, если очень постараться, и если очень повезет, можно внедрить наших людей в здание. Но от этого преграда в виде страшных коридоров не станет менее преодолимой…

— А что станет с Советом, когда радиация распространится по всем помещениям? — спросил Джонсон.

— Не будь идиотом, Борис! — воскликнул Файнберг. — Ты же прекрасно знаешь, что Зал Заседаний полностью защищен свинцовым экраном толщиной 60 см. Они спокойно отсидятся в нем в ожидании окончания тревоги. У них там есть все, чтобы высидеть несколько суток, я думаю.

— А чем они будут дышать все это время? — спросил Джонсон. — Пустотой?

Он почувствовал, что лица присутствующих посерьезнели, и абсолютная тишина наступила в помещении.

— Это вполне в стиле Гегемонии, — продолжал Джонсон. — Настоящая одержимость своей безопасностью, доходящая до мании и, наряду с этим, явный просчет. Как только начнется штурм снаружи, они тотчас же забаррикадируются в своем дзоте. А когда они запрутся, где же они возьмут воздух для дыхания?

Никто не проронил ни слова.

— Нам удалось внедрить одного из наших людей в Министерство Опеки Меркурия, — продолжал Джонсон. — Он работает в системе обслуживания. Как только я узнал о замыслах Совета, затребовал у него детальный план здания. Итак, когда Зал Заседаний изолирован, воздух поступает по запломбированным трубопроводам. Компрессорная находится двумя этажами ниже. Нет никакой надобности пробиваться в сам зал: достаточно добавить немного смертоносного газа в воздух.

— Да, но как? — сказал Файнберг. — Как только мы проникнем в компрессорную, Лучи начнут действовать…

— Думай, ну, думай же! — воскликнул Джонсон с нетерпением в голосе. — Откуда там Лучи? Ведь в случае тревоги жизнь членов Совета зависит только от бесперебойной работы аппаратуры в этом помещении. Ты думаешь, они пошли бы на риск установки там Глаз и Лучей? Нет, они удовольствуются тем, что пошлют туда полдюжины Стражников, чтобы следить за несколькими техниками, которые там работают. Естественно, дверь и стены этого помещения защищены свинцовым экраном на тот случай, если что-то приведет в действие Лучи, расположенные в соседних коридорах. Если нам удастся провести человек десять наших людей к этому месту, нам останется только прикончить Стражников, запереть экранированную дверь и пустить газ в систему вентиляции. После чего конец Совету Гегемонии.