– Что ж, – медленно проговорил Насралла, – я рад, что ее судьба будет решена на столь высоком уровне. Эфенди аль-Халиль, да продлит Аллах его дни, милостив и справедлив. Я полагаю, он разумно распорядится судьбой этой девушки.

Не попрощавшись, начальник Хакима отключился. Это был очень плохой признак, но Фариду было уже все равно. Его уязвленная гордость болезненно и горячо пульсировала. Если Дженнифер не достанется ему, то она не достанется и сморчку Насралле, какие бы неприятности за этим ни последовали. Старый козел едва ли уволит своего верного и чрезвычайно полезного пса Фарида, а любые другие гадости с его стороны вполне можно пережить.

Дженнифер сонно заворочалась в постели:

– Кто-то звонил, милый?

– Тебе-то какая разница, – отозвался Хаким, явно думая о чем-то своем. – Вставай, моя пери, и одевайся. Нам придется кое-куда съездить. Как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с одним очень важным эфенди?

– Как скажет мой восточный господин, – лукаво отозвалась Дженнифер.

– Сходи в душ, – распорядился эфенди Хаким. – И пожалуй, нет, не спеши одеваться. У нас еще есть время. Я чувствую в себе силы дважды засеять твое поле перед отъездом.

Когда Дженнифер удалилась в ванную комнату и оттуда донесся шум воды, Фарид снова взялся за коммуникатор. Выбрав в адресной книге папку «МВД», он долго смотрел на надпись «Аль-Халиль», однако так и не решился сделать вызов и спустился на уровень ниже.

– Слушаю, – отозвался референт аль-Халиля.

– Здравствуй, Алишер, – вкрадчиво проговорил Хаким. – Прости, что звоню так рано, но я очень хотел бы немедленно сделать твоему господину один славный подарок…

Закончив беседу, он удовлетворенно откинулся на подушки. Вот и все. Даже если старый козел Насралла наберется наглости спросить у господина министра, каким образом Дженнифер попала в его гарем, и тот снизойдет до честного ответа, что ее подарил ему Фарид, то это не будет значить ровным счетом ничего – наверняка начальник подумает, что министр врет. Едва ли эфенди Насралла воображает, будто аль-Халиль способен признаться ему, что нагло отобрал женщину у одного из его подчиненных.

Мисс О’Хара вернулась из душа вся в мелких капельках воды и тут же нырнула под одеяло к мужчине-хозяину. Если бы Фарид Хаким знал, что ее снимки и видеозапись пикантного танца с торжества эфенди Абу-Фараха были подсунуты Насралле не конкурентом Расланом, а анонимным местным агентом американских спецслужб – причем источником пикантных материалов стала сама Дженнифер, укравшая из особняка бывшего мужа миниатюрную сферокамеру, – он наверняка впал бы в ярость и, скорее всего, в приступе бешенства попытался бы задушить проклятую шлюху.

К счастью, он так никогда этого и не узнал, и это спасло его от тяжких телесных повреждений со стороны обученной боевым искусствам американки.

Вот уже сутки грузовой терминал «Хатами XII» стоял на ушах. Ожидалось прибытие транспорта того же класса, что и «Олимпик», который должен был доставить подарок от правительства Соединенных Миров – внушительный обелиск, символизирующий нерушимую дружбу между американским и арабским народами. Король Абдельмаджид уже рассыпался в благодарностях и пообещал установить обелиск на одной из центральных площадей столицы в знак особого уважения к стратегическому союзнику.

После едва не случившейся на терминале трагедии и полицейского расследования было проведено тщательное техническое обследование оборудования, и эксперты признали, что в дальнейшем невероятное стечение обстоятельств, подобное тому, которое чуть не привело к грандиозной катастрофе, практически невозможно. На орбитальной станции провели внеплановый ремонт, кое-какую аппаратуру заменили совсем, после чего терминал заработал снова: мало того, что его технический простой приносил государству немалые убытки, так еще подключился и политический фактор – подарок Соединенных Миров оказался слишком велик, поэтому принять его мог только терминал с достаточно большим шлюзом и разгрузочными воротами, то есть тот, который был способен разгрузить гигантский сухогруз «Олимпик». Поскольку транспорт был уже в пути, возник бы скандал, если из-за технических неполадок ему пришлось бы возвращать обелиск на Буш Старший.

Для спуска обелиска на поверхность Панеконта была изготовлена специальная транспортная клеть, которую с помещенным в нее подарком должны были доставить с орбиты три шаттла. Встречать обременительный подарок прибыл один из ближайших соратников короля Абдельмаджида, министр иностранных дел Саид аль-Мустафи. С американской стороны на церемонии передачи обелиска присутствовал сенатор Эдвард Джейкобс, которому через несколько дней вместе с послом Соединенных Миров полагалось открывать этот самый обелиск, уже установленный на предназначенном для него месте.

В связи с ответственным мероприятием, а также прибытием высокопоставленных лиц двух государств спецслужбы прочесали весь терминал сверху донизу. В назначенный час все сотрудники терминала находились на своих местах, старательно изображая служебное рвение. Возле разгрузочного шлюза столпились журналисты, собираясь запечатлеть исторический момент, когда американский обелиск будет подан через шлюз в трюм орбитальной станции. На решетчатом пандусе у противоположной стены ангара в окружении телохранителей и чиновников рангом пониже стояли аль-Мустафи и Джейкобс, наблюдая за суетой персонала станции.