– И ведь, балда, даже рацию не взял! – возмутился Эдик. – Хорошо я мимо ехал. А то – что б с тобой было?

Беседа пожал плечами.

– Короче, выхожу я из тачки, разглядываю номер. Так-эдак прикинул, похоже, они еще возле магазина болты отвертели, – продолжил рассказ Эдик. – Парни сразу присмирели, почуяли, что не на того напоролись. «Чьих будете?» – спрашиваю. Ну, ясный пень, нелегалы. Но, сам понимаешь, сейчас связываться – только праздник портить… А они никуда не денутся. Номер я их запомнил, вряд ли у них что-нибудь еще, кроме этого «мерса», есть. И торчат, наверно, только в одном месте. После праздников покрутимся там, выследим.

Выследили они нелегалов через три дня. Вечером. Прямо у того магазина, где Беседа затаривался. Видимо, с фантазией у ребяток были проблемы, придумали одну схему, а дальше – ни шагу в сторону. Но если бы Беседа с Эдиком не запомнили их в лицо, обнаружить нелегалов было бы не так просто. Ну крутится какой-то парень возле своей машины. Наклоняется, снег счищает, покрышки, диски проверяет. Кто в темноте заметит, что не на своей тачке, а на соседней? Вообще-то, даже Ученый не заметил, как тот умелец номер снял: пока стоял – был номер, наклонился на секунду, поднялся – номера нет. И тормозить своего клиента не торопились. Подождали, чтоб выехал так, где народу на трассе поменьше.

В эфире прорезался голос Отвертки:

– Мелькаешь, как папуас в Арктике… Они же срисуют тебя… Уйди из первого ряда… Уйди, говорю… Еще быстрей…

Ага! Началось.

Они с интересом понаблюдали, как мужики развели своего зайца и неторопливо отъехали от обочины.

– Все, работаем! – прохрипел в рацию Эдик.

Его «Гелендваген» резко вырвался вперед. Ученый вывернул руль и пошел бок о бок с «мерсом», сзади катил Колокольчик.

Три машины. По четыре пацана в каждой.

– Готовность… Тормози!..

Эти трое даже не пытались бежать. Они выстроились неровной шеренгой вдоль своего «мерса». Один центровой встал как вкопанный на изготовку, длинный возле багажника нервно перетаптывался, а последний, который, видимо, был из них основным, в кожаной кепке и расстегнутой донизу черной косухе, оглядывал окружившую кодлу с презрительной наглой ухмылкой.

– Ну, хули надо?.. – начал было «кепарь».

Колокольчик в прыжке влепил ему прямой в челюсть, поддев ногой по ребрам.

– Хули лыбишься, падла?! Не въехал, чего на кону? Ща не только зубы выбью!

«Кепарь» удержался, схватившись за капот своего «мерса», но на него уже обрушились сразу две биты. Неторопливо подошел Нанаец, небрежным жестом ладони отодвинул двух своих бойцов. Он резко скинул на снег кожаную кепку нелегала, с усилием дернул за волосы и несколько раз припечатал окровавленным лицом об капот, об дверь, дважды о лобовое стекло.

– Пару ребер ломаните ему, – коротко бросил Антон. – И колено. Чтоб месяц отдыхал.

Пацаны снова взялись за биты.

Тем временем еще трое парней заканчивали с центровым. Он оказался потверже и пробовал отбиваться, но значительный численный перевес сделал свое дело. Его быстро повалили в снег, прыгнули на голову и примерно в минуту затолкали ногами под собственный «мерс».

Ученый двинулся к последнему, длинному. Отвертка заломил ему руки за спину, Колокольчик отрабатывал апперкоты снизу.

– Все усек? – спросил Михаил.

– Парни, хватит, все понял… Тачку отдам…

– Атас, поехали! – крикнул Ученый.

Все мгновенно остановились, отдуваясь и сплевывая. Колокольчик нагнулся к обочине, поднял увесистый булыжник и, проходя мимо лежащего у капота «кепаря», словно невзначай выронил камень туда, где минуту назад была кожаная кепка. Которую Антон аккуратно отчистил от снега и уже водрузил себе на голову вместо вязаной «киллерки».

Беседа вытащил из багажника канистру, небрежно плеснул на капот «мерса», поджег…

– Поучили фраеров, называется… – ругнулся сквозь зубы Нанаец, заводя мотор. – Даже мобильника не срубил.

Михаил поморщился. До чего ж все же он жаден. И жесток.

Но надежен.

Вот на той стрелке, когда один его экипаж из молодых создал ситуацию на Ленинском.

«Ситуация»…

Когда ж они стали так подставу называть? Наверно, опять Беседа придумал, он на это мастак, ну да ладно, кто б ни придумал, а ситуацию создали. Антоновы пацаны – он к тому времени уже бригадиром был, причем самым жестоким и беспощадным, – на «Ауди», а зайцы на семьсот сорок пятой БМВ.

Все сделали чисто, тут сомнений быть не могло, потому как вышедшие из «бомбы» четыре здоровенных грузина – все в рыжухе, на понтах – претензий не предъявили. Зато, войдя в образ крутых бандитов, сами платить отказались. Не будем, мол, мы, блатные, всякой швали деньги отстегивать. Пацаны, хоть и двое всего их, держались твердо, наступил как раз вечер пятницы, надо было сдавать свои положенные две с половиной тонны. А Рожкин, известное дело, спуску никому не давал и на расправу был скор. Они предложили: отстегивайте только на ремонт крыла, сами знаете, что неправы по всем гаишным правилам. Но грузины уперлись рогом, забили стрелку. Да еще и пригрозили на прощание, что приведут воров, мало не покажется. А встреча была назначена на Полежаевской площади на следующий день.