Шрифт:
Ноги уже не слушаются меня, они гудят от боли и вздрагивают. Я ощущаю зуд и покалывание по всему телу. «Пузыри», волосатые «пузыри» заживо пожирают меня.
Я не в силах больше сдерживаться.
И тогда я открываю рот и ору что есть мочи!
Это нечеловечекий вопль, полный смертельного ужаса.
В невыразимом отчаянии я хватаю насекомых обеими руками и с безумной яростью отрываю их от себя.
Они отлипают с тошнотворным сосущим звуком.
Я с размаху отшвыриваю их за деревья.
Моя грудь вздымается, деревья перед глазами кружатся в бешеной пляске. Я работаю как заведённый.
Так, теперь их осталось совсем немного. Я сдираю с колена последнего и швыряю его в грязь. Оно шлёпается в неё с отвратительным мокрым звуком.
А затем я срываюсь с места.
Мои ноги по-прежнему зудят, всё тело покалывает, а я бегу сквозь деревья.
По направлению к школе? Прочь от неё?
Не знаю. Теперь я потерял представление о направлении.
Я просто бегу. Пытаюсь убежать от воспоминания об этих жирных волосатых пузырях. От ощущения присосавшихся к моей коже тварей.
Я бегу… бегу прочь от всего, что случилось со мной нынче утром, в первый же школьный день.
И тут я выскочил прямо навстречу своему преследователю, точнее, преследовательнице.
С размаху мы сталкиваемся. Ведь я бежал, низко опустив голову. И задел её плечом…
От неожиданности она вскрикнула и, взмахнув руками, растянулась на траве.
Мы оба вскрикиваем: ведь я тоже упал!
Она вскакивает первая, быстро отряхивая чёрные джинсы и красно-белую ветровку. Встаёт надо мной.
А я в это время беспомощно пытаюсь подняться на ноги. И тут я узнаю её.
Это та самая девчонка, пристально наблюдавшая за мной в столовой. Девочка с большими глазами и коротко стриженными тёмными волосами.
Она смотрит на меня с холодным презрением. Её глаза сужаются.
— Я следила за тобой, Джейкоб.
Я панически оглядываюсь по сторонам, ища пути к бегству.
— Зачем? Почему? Что вам всем надо?
9
Она встряхивает головой, чтобы поправить свою короткую тёмную чёлку. Впивается своими тёмными глазами в мои.
— Я… Я не знаю, — заикаясь, говорит она. — Не знаю, зачем. Не знаю, чего я хочу. — И испускает долгий тяжёлый вздох.
Внезапная резкая боль заставляет меня вскрикнуть. Я быстро закатываю штанину: жирный волосатый жук присосался к моей лодыжке. Со стоном я отрываю его от ноги и швыряю в кусты.
Потом снова поворачиваюсь к девочке.
— Как тебя зовут? Почему ты побежала за мной? Зачем ты выслеживала меня?
— Успокойся, — поспешно говорит она. — Я не причиню тебе вреда. Почему ты так боишься? Меня зовут Арлин.
— Но всё же ответь, — требую я, — почему ты за мной следила.
— Потому что ты не такой, как все.
«О! Этого ещё не хватало! Она меня раскусила!»
Я понял, что попался.
Но вдруг услышал:
— Я тоже не такая, как все. Я другая. Я — как ты, Джейкоб…
Первая мысль: она лжёт. Или разыгрывает меня.
Я выпрямился, скрестив руки на груди (ощущая мокрую от пота ткань рубашки):
— Докажи! — говорю я. — Попробуй доказать!
— Ладно, смотри. — Не колеблясь, Арлин высоко подворачивает рукава свитера, поднимает вверх руки — никаких отверстий под мышками. — Я ем ртом. Как и ты.
Но я всё-таки ещё не верю ей:
— А может быть, я…
— Перестань, — возражает Арлин. — Я видела тебя. Ты пытался поднести бутерброд ко рту, чтобы откусить, но девочки помешали тебе.
Я успокаиваюсь. Засовываю руки в карманы джинсов.
— Я прежде не встречал тебя в нашей школе, Арлин. Откуда ты?
Неожиданно девочка опускает голову. Смотрит в землю. Говорит еле слышно:
— Я… Я не помню…
Я поражён. Этого не может быть!
— Ты шутишь, правда? Ты должна помнить, откуда ты.
— Н-нет, не знаю, — качает она головой. И когда я поднимаю глаза, я замечаю в них слёзы. — Н-ничего н-не помню, — заикаясь, говорит она. — Я даже н-не помню свою фамилию.
— Э? — я по-прежнему смотрю на неё.
По её щеке катится слеза.
— А сам ты здешний?
Она быстро смахивает слезинку пальцем и внимательно смотрит на меня. И тут только до меня доходит, что я и сам ничего не помню!
Кто я? Откуда я? Что со мной происходит?
С трудом произношу:
— Я… Я не знаю… Тоже не помню…