— Сестра Митча, — сочилась одна дама. — Я сразу поняла! Вы, ребята, точь-в-точь одно лицо.

— Ну-у, не точь-в-точь, — хихикала другая.

На ней была вязаная жилетка с аппликацией. Ужас.

— Мы как раз говорили о штемпинге. Вы штампуете, Табита?

— В смысле, марки? — сморщила я лоб. — То есть я, конечно, посылаю по почте…

На это степфордские жены вновь захихикали:

— Ой-ой! Как это потешно.

— Мы имели в виду резиновые штампы. Декоративно-художественные штампы, — объяснила одна из них.

Она назвалась Джоди — единственное имя, которое я умудрилась запомнить. Возможно, потому, что ее коэффициент умственного развития показался мне чуточку выше, чем у прочих. А еще только она среди нас не была блондинкой.

— Их используют для украшения.

Покопавшись в сумочке, она извлекла оттуда маленькую красивую пригласительную карточку цвета слоновой кости, украшенную вьющимися стеблями и цветами.

— Это приглашение Дейна сделала для нашей вечеринки.

— Серьезно?

Почему-то мне вспомнились печати вроде «Отличная работа!», которыми учителя отмечают хорошие контрольные и диктанты. Эти были яркими, сочными, красочными. Они выглядели вполне профессионально, словно продукция «Холмарк карде».

— На следующей неделе Митци устраивают штемпельную вечеринку, — воскликнула еще одна дама. — Мы можем показать вам, как это делается.

— О-о-о… это просто восхитительно!

— Да! Давайте!

— Ох, это же требует кучу времени, — сказала я, страстно желая оказаться где-нибудь подальше отсюда.

Я не сомневалась, что свои позиции мне проще будет удержать за разговорами о сигарах и газонокосилках, нежели о штемпинге.

— Вряд ли у меня найдется минутка.

— Но дело этого стоит, — убеждала она.

В ушах у нее покачивались буковки, составляющие гавайское приветствие «ALOHA».

— Вчера мы с Бетси весь день делали приглашения на проводы невесты для ее сестры, и время пролетело незаметно.

— Вы использовали те прелестные штемпели с голубками? — проворковала другая, сама вроде голубя. — Я весь вторник искала их в пассаже.

— Вы что, вообще не работаете? — спросила я, удивившись столь частому повторению слов «весь день».

Сто лет назад я бы об этом не задумалась. Но сейчас на дворе эра так называемой современной женщины. Мы больше не обязаны праздно шататься по гостиной и падать в обморок от узких корсетов.

Все они, разинув рты, уставились на меня.

— Ну, ведь так много работы по дому, — наконец сказала Джоди. — Большинство из нас слишком заняты такими делами.

Типа штемпинга?

— Вдобавок, — хихикнула Крошка, или Булочка, или черт знает, как ее называют, — нам это вовсе не нужно. А у вас есть работа?

— Ну да…

— А чем же занимается ваш муж?

— О, я не замужем.

Они принялись еще пристальней меня изучать, а затем внезапно разразились идеями и советами по поводу «превосходных холостяков», которые работают с их мужьями.

Мне было совершенно необходимо смыться отсюда. Или так, или лишиться чувств рядом с кованой свиньей в передничке, что сидела на кухонном столе.

Я с тревогой обратилась к Джоди:

— Я слышала, где-то здесь есть бассейн?

— Конечно, — просияла она. — Я вам покажу.

Мы отделились от остальных, и она повела меня к заднему двору.

— Простите, если они чуточку подавляют, — извинилась она. — Я вроде как чувствую себя ответственной за их штемпельное безумие.

То, что она воспользовалась для них словом «безумие», меня рассмешило.

— Как это?

— Я их туда втравила. — Она часто заморгала. — Но я не ожидала, что все так далеко зайдет. Я раньше преподавала искусство в начальной школе, и они иногда напоминают моих учеников. Впрочем, они все добрые.

— Почему же вы больше не преподаете?

Рисовать картинки с детьми показалось мне отличной работой. По крайней мере оценки ставить легко.

— Ну, Джеку нравится, когда я дома, а кроме того, я могу реализовывать творческие порывы в собственном жилище, а заодно занимать соседей. Каждый раз, когда я увлекаюсь новым проектом, наш дом принимает на себя главный удар: керамика, бисер, акварели…

— И штемпинг?

— И штемпинг, — засмеялась она.

— А разве вы не можете преподавать неполный рабочий день, чтобы хватило времени и на дом?