Шрифт:
На первый взгляд может показаться, что наилучший способ для этого — принять его отставку. Однако отставку Сталина советский народ счел бы происками своих врагов (и был бы прав). А это грозило гибелью для значительной части партийно-государственной номенклатуры. Им надо было всеми силами показывать свое полное согласие со сталинской генеральной линией. Вот почему в тот момент отстранить Сталина от руководства могла только смерть.
Сталин был поистине народный вождь. Он являлся гарантом народнойдемократии. Точно так же, как при капиталистической системе президент — гарант буржуазнойдемократии, власти олигархов.
Еще раз подчеркнем, что приход Хрущева к власти был не просто сменой одного лидера государства на другого, а являлся самым настоящим государственным переворотом. С народной демократией было покончено.
Хрущева с полным основанием можно считать типичным и уродливым порождением партийной номенклатуры, а в некоторых проявлениях личности — антиподом Г. М. Маленкова.
Хрущев втайне люто ненавидел Сталина. Однако для него была наиболее целесообразной стратегия выжидания. Он имел возможность приглядывать за более крупными фигурами, участвовать в их беседах в роли мужиковатого простака, режущего «правду-матку», угождать каждому из них, не гнушаться доносами, вести двойную и тройную игру и ждать удобного момента для выхода на первый план.
Хрущев как великолепный приспособленец-хамелеон менялся и даже перерождался по мере продвижения по служебной лестнице. Обратим внимание на некоторые сведения и документы, достаточно красноречиво характеризующие его.
В свое время он восклицал: «Наша партия беспощадно сотрет с лица земли троцкистско-правую падаль… Это предупреждение всем врагам народа, всем тем, кто вздумает поднять руку на нашего Сталина». Через два десятилетия он сам посмел поднять руку на Сталина, но уже на мертвого.
Позже он признавался: «Близость к Сталину несомненно повлияла на мое быстрое продвижение вверх… Долгие годы я всей душой был предан Центральному Комитету и лично Сталину». И еще: «Я не только не ждал смерти Сталина, но и боялся этой смерти, боялся ее последствий в стране… У меня еще не было недоверия к Сталину».
Тут явно что-то не вяжется. Он писал вождю, жалуясь на сокращение в Москве списков репрессированных, присылаемых им с Украины. Курировал органы госбезопасности. Почему же недоверие к Сталину проявилось только после смерти вождя, когда он, Хрущев, возглавил страну?
Из заявления Н. С. Хрущева об ошибочности его выступления (за укрупнение колхозов), опубликованного («Правда», март 1951 г.) и резко раскритикованного вождем:
«Дорогой товарищ Сталин!
Глубоко переживая допущенную ошибку, я думаю, как лучше ее исправить. Я решил просить Вас разрешить мне самому исправить эту ошибку. Я готов выступить в печати и раскритиковать свою статью… подробно разобрать ее ошибочные положения. Если это будет мне разрешено, я постараюсь хорошо продумать эти вопросы и подготовить статью с критикой своих ошибок, прошу до опубликования посмотреть статью в ЦК.
Прошу Вас, товарищ Сталин, помочь мне исправить допущенную мою грубую ошибку и тем самым, насколько это возможно, уменьшить ущерб, который я нанес партии своим неправильным выступлением.
Н. Хрущев».Сталин простил Хрущева, поверив в его искренность. Но страх за карьеру, который испытал, как видно из письма, Никита Сергеевич, должен был вызвать в нем неприязнь к «вождю и учителю», которого он непомерно восхвалял. От лести и подобострастия до ненависти один шаг…
Конечно, окончательная победа Хрущева в борьбе за власть определилась в результате сложного взаимодействия различных факторов, распределения сил (личных и групповых интересов) в руководстве страны и партии. Но за этими частностями видится главное: переход всей полноты власти над народными массами к новому, уже достаточно хорошо сформировавшемуся господствующему классу. Основу его составила партийная номенклатура, «выходцы из народа», типичнейшим представителем которых был Никита Сергеевич.
Возможно, он даже ясно не сознавал, что является представителем и слугой нового «класса», обладавшего всей полнотой власти и владевшего всем национальным достоянием, которым имел возможность распоряжаться с выгодой для себя.
Благосостояние партийной и хозяйственной (торговой) «элиты» стало быстро расти. Она стала все более отдаляться от народа. Возникла так называемая «теневая экономика», основанная на спекуляции, организации «дефицита» (с целью наживы), расхищении государственных средств, злоупотреблении служебным положением.
Все более значительная часть номенклатурных работников и их родственников заражалась буржуазными идеалами. А «теневики» создавали все более мощный капиталистический сектор экономики, ориентированный на средства потребления. Все это вместе разрушало, растлевало, заражало изнутри советское общество.
Сыграло свою роль и то, что Хрущев опошлил идею коммунизма, явно солгав, что такое общество будет построено в СССР в 1980-е годы (именно тогда, кстати, партократией был совершен крутой поворот к капитализму!). Мало кто в это верил, и меньше всего те, кто повторял на разные лады глупейшую хрущевскую агитку.