Но после «битвы под Карфагеном» и возвращения в Москву как отрезало — пропал колбасно-консервный кураж у Степаныча. И свалка ему опротивела. Он даже рад был, когда под натиском Шмидта и ФСБ пришлось им всем — и ему, и доктору Ватсону, и Витьку, и Феде, и Белову — с нее уматывать.

Степаныч завязал с всякими прохиндействами. Так и начался новый виток в его жизни, тесно связанной отныне с жизнью Александра Белова.

С улицы послышалось знакомое фырчание мотора. Федя встрепенулся и посмотрел на Сашу. Под окнами первого этажа обычного панельного дома на Гуриевича, в котором, собственно, и располагалось ООО «Дистрибуторъ», лихо затормозила белая «пятерка».

Через секунду-другую в офис с великим достоинством вошел Арсений Степанович Власов, некогда более известный как «просто Степаныч». Но сейчас в этом солидном господине трудно было узнать старосту бомжей и попрошаек.

На нем был строгий темно-синий костюм, отлично сидевший на подтянутой фигуре (брюшко удалось убрать благодаря индивидуальным занятиям с тренером). Пестрый галстук весил долларов двести. Дорогая золоченая оправа очков придавала ему поистине черномырдинское величие, чему в немалой степени способствовало выражение собственной значимости на безупречно выбритом лице.

Увидев светло улыбающегося Федора со стаканом руке, Арсений Степанович недовольно нахмурился и с ходу перешел в атаку:

— А ты что тут расселся? Делать нечего? Встал ни свет ни заря, и сразу за опохмелку! Вот Бог тебя накажет за твое пьянство-то бесконечное!

Федор демонстративно, с всхлипом отпил из стакана, даже не поморщившись, как будто там была не водка, а грудное молочко, и назидательно произнес:

— Степаныч, Бог дает не тому, кто рано встает, а тому, кто встает в хорошем настроении.

— Лодырь!

— Ну и что? В России это не грех, а единственный способ нейтрализовать кипучую деятельность идиотов. А вы, батенька, профитёр, рвач и хапун.

— Я не профитёр, — поправил его Степаныч, — а спекулянт. Спекулянт — это игрок, который рискует, подчеркиваю, рискует своими капиталами для получения навара, то бишь максимальной прибыли. Поэтому я пью шампанское.

— Так ведь и я пью, — парировал Федя, достал из сейфа очередную бутылку белой и со стуком поставил перед собой на стол.

— Да, но на мои деньги! — возмущенно крикнул Степаныч.

Тут Белов счел нужным вмешаться, поскольку разговор грозил перейти на личности. Но не успел сказать ни слова. В комнату влетел запыхавшийся Витек. Окинув взглядом собравшихся, он расплылся в улыбке:

— Не так страшен русский танк, как его пьяный экипаж. О чем выпиваем, коллеги?

Белов на мгновение очутился в прошлом, и ему стало не по себе. Ситуация напомнила ему вечные споры Пчелы и Космоса о том, кто больше работает. Вот так же в его кабинете раньше ссорились и клялись друг другу в верности его покойные друзья… Воистину, нет в этом мире ничего нового, что было, то будет, и все повторяется… Пусть грубый и прямолинейный Витек мало похож на деликатного Фила, но зато Степаныч — вылитый полысевший и постаревший Пчела, а сибарит и котяра Федор — один в один Космос Холмогоров.

Расстроенный Белов только рукой махнул рукой и ничего не сказал. Степаныч продолжал роптать, обращаясь преимущественно к Витьку.

— Мы-то с Александром Николаевичем сеем и пашем… Ты тоже, и Доктор Ватсон. А этот вот пустопляс водку с утра хлещет, — он показал пальцем на Лукина. — Я ему конкретно говорю: работать надо! Кто не делает больше того, за что ему платят, никогда не получит больше того, сколько он получает. А ему лишь бы пить да трепаться!

Лукин высокомерно улыбнулся и произнес с той ленцой, которую умело используют опытные спорщики:

— Передергиваете, батенька… На самом деле я всего лишь напоминаю: мы так упорно боролись за права негров, что практически с ними сравнялись… Пора притормозить.

— Я знаю, откуда эти шуточки! — тоном государственного обвинителя заявил Степаныч. — Ты их из Интернета скачиваешь!

Федя пожал плечами:

— Орел не ловит мух. Аквила нон каптат мускас по-латыни.

— Не знаю я, кто там кого каптат и куда, но вот если ты сейчас же не займешься делом, я тебя выпивки лишу!

— Ну, ты и садист! — усмехнулся Лукин.

— Ладно, хватит трепаться, дело есть на сто миллионов, — прервал их дискуссию Злобин. — Ну может не на сто, но на десять тысяч баксов потянет… В перспективе…

Спорщики замолчали и с интересом уставились на Витька.

— Так вот, — продолжал Злобин, — тут такая фишка… На меня вышел один завхоз из санатория под Москвой, зовут Русланом. Ему надо ударно цукер в столицу подтянуть. А поставщица завязла в Ростовской области. У нее машина сломалась, водила забухал, а там полный беспредел на дорогах творится: не пацаны, так менты три шкуры дерут за проезд по дороге. А у бабы с аусо вайсом запарка: товар из армейских заначек. В общем, дело не в сахаре, ей сопровождение нужно.