Из ворот показались новые фигуры. Я узнал Эрику, профессора и Ортенсию. Так или иначе, но пока дю Понт и Невер ничего с ними не сделали. Может, я действительно перегибаю палку? И Эльза все придумала, а мотор сломался в силу естественных причин? В конце концов, ни один суд не примет во внимание признание перепуганной девицы и подозрения играющего в шпионов судового врача без реальных доказательств.

Я махнул рукой, и мои товарищи выбрались из зарослей. Теперь на какое-то время я получил щит против возможных происков Невера. Найти сокровища ему хочется, а без меня это будет не так-то просто. Но вот что будет когда мы их найдем? Ладно там уж как-нибудь разберемся… Сначала надо их найти.

Невер подошел к державшейся позади Эльзе. Она заметно побледнела. Я насторожился. Луизианец внимательно посмотрел ей в глаза и тихо произнес.

– Я в тебе разочаровался, Эльзи…

Мне показалось, что от ее лица остались только два широко открытых глаза. Карий и зеленый. Невер повернулся и зашагал в город. Девушка же так и осталась стоять соляным столпом. Воссоединение с дю Понтом было опасным шагом. Увы, но иначе никак. Все экспедиционное снаряжение, вода, провизия и транспорт – все в его руках. Пока я застраховался за счет своего знания пути к тайнику, но все же следует оценить силы сторон. Профессора и женщин принимать в расчет не будем. Из остальных положиться я могу только на Хеммета и, пожалуй, южноафриканцев – Михеля и Юлиуса. Лайвсли вроде бы на моей стороне, но после его признаний в своих шпионских играх с ним тоже следует держать ухо востро. Кробар и Фокс – солдаты. Они будут делать то, что им прикажет их офицер. На другой же стороне баррикад дю Понт (интересно, Невер его действительно не посвятил в свои планы устранения лишних членов экспедиции?), сам Гоше Невер и пятеро его головорезов. Любопытно, что штатских из лагеря он не привел, отряд французов состоял исключительно из парней его «службы безопасности». Кое-кого я даже помнил по драке в «Серебряном Гонге» в Адене.

Первым делом я занялся выяснением у туземцев пути к обозначенным на схеме каменным скалам-останцам в центре котловины. Этот вопрос привел их в смущение.

– Мы можем показать дорогу до большой реки, впадающей в озеро с юга, – пояснил местный старейшина, – но дальше мы никогда не заходим.

– Почему? – спросил я.

– Там плохие люди. Маленькие, злые и черные… Они умеют прятаться в траве и на деревьях, и пропитывают стрелы ядом. От этих стрел наши люди болеют и умирают. Испокон веков мы не ходим на ту сторону реки, а они на эту.

– Та-а-ак, – вздохнул дю Понт, – пигмеи с отравленными стрелами уже появились, теперь для полноты картины нам не хватает только королевы дикарей, груды золота в древнем храме, и скелетов жрецов, оберегающих сокровища… Вам не кажется, что мы попали в приключенческий роман?

– Бросьте ваш скепсис, – отмахнулся я, – вы хотите найти библиотеку, или нет?

– Только ради нее я и готов терпеть ваши выходки и их бредни, – вздохнул француз.

Пара дней подготовки к походу за хлопотами миновала незаметно. Я хотел оставить профессора и девушек в городе, но Невер настоял на том, что разделять экспедицию опасно. Пока местные жители дружелюбны, но мало ли как изменится их настроение в будущем? Тем более, что профессор заявил, что не простит себе и нам, если упустит возможность ознакомиться с уникальной фауной котловины. Полетту дю Понт больше не был склонен от себя отпускать, а Эрика жаждала найти обломки самолета и забрать какие-то приборы и устройства, очень важные и дорогостоящие по ее словам. Оставлять же с туземцами Ортенсию и, ходившую после того разговора с Невером безмолвным призраком Эльзу, было уже бессмысленно.

В ночь перед выступлением мне не спалось. Я бродил по выделенной нам террасе и обнаружил, что не мне одному. Алан Лайвсли, сидел на краю и задумчиво курил трубку. Он снял мундир и в рубашке с закатанными рукавами и подтяжках выглядел совсем не похожим на стереотипного британского офицера.

– Ждете рассвета? – спросил я, присаживаясь рядом, – по большому счету ведь ваша миссия выполнена. Вы обеспечили безопасность экспедиции, убедились, что Ахмад погиб и договориться с ним не удастся… Почему вы все еще остаетесь с нами?

– Можно сказать, что я хочу обеспечить участие Британии в величайшем археологическом открытии нашего столетия… А можно, что просто не хочу бросать людей, с которыми меня связали обстоятельства и которые нуждаются в моей помощи. Выбирайте сами.

– А вы сами что выберете?
–  Он усмехнулся.

– В конце концов, я не археолог, а Хеммет – тоже подданный его Величества.

– Ясно…

– Когда-нибудь, – вздохнул Лайвсли, вынимая изо рта трубку, – я перестану мотаться по морям и колониям и вернусь домой, в Портленд. Заведу практику и стану обычным провинциальным доктором, пользующим пивоваров и бакалейщиков, и пьющим по выходным чай в компании многочисленных дальних родственниц… И мне хотелось бы встретить это время с как можно меньшим количеством грехов на совести.

– Что ж, – заметил я, – в возможности в старости спать спокойно тоже есть своя прелесть.

Туземцы не обманули. Они достаточно легко и без приключений вывели нас к указанной реке. По пути мы задержались у места падения аэроплана. Эрика немного поковырялась в его обломках и мрачно констатировала, что от машины немного осталось. Отвинтив несколько железок, она повздыхала о поломке прочих, и мы продолжили свой путь. Река оказалась не то чтобы очень широкой. Честно говоря, так себе речка. Но для знакомых в основном с ручьями туземцев она действительно представлялась могучим потоком. Хуже оказалось то, что перебраться вброд через нее явно было нельзя.

– Как мы можем пересечь ее? – спросил я у проводников. Те пожали плечами.

– Мы никогда ее не пересекали. И наши отцы, и отцы наших отцов тоже.

– Может где-то у вас есть лодки?

– Что? – не понял проводник.

– Лодки. Это такие штуки чтобы плавать по воде.

– То есть как это «плавать»?
–  Я объяснил. Туземец слегка побледнел.

– Человеку нельзя в глубокую воду. Там крокодилы и другие звери.

– Какие другие звери?

– Ну, такие? – проводник сделал неопределенный жест руками, изображая что-то округлое.