– Я сейчас к нему спущусь.

– Как вам будет угодно, сэр, – в его безупречном ответе явственно читалось «я был о Вас куда как лучшего мнения…» Как я и ожидал, утренним гостем оказался боцман Кробар. Чуть поодаль стоял Фокс и еще несколько матросов.

Последовавший за этим день слился в моей памяти в бесконечную череду баров, борделей, курилен опиума и гашиша, игорных домов и прочих портово-развлекательных заведений. Количество здешних притонов и ассортимент услуг, предлагавшихся ими публике, превосходили любое воображение. До того я вполне серьезно полагал себя человеком немало повидавшим на своем веку… Как же я был наивен.

Увы, цель вояжа так и не была достигнута – никаких следов китайского татуировщика обнаружить не удавалось. Зато матрос Фокс ухитрился продемонстрировать выходящее за всяческие разумные пределы везение за карточными столами всех без исключения игорных заведений – к вечеру его совокупный выигрыш вплотную приблизился к величине моего месячного жалования.

– Вы должны быть жутко несчастливы в любви, Фокс…

Тот лишь скромно улыбался в ответ, размещая добычу в специальных кожаных карманах на внутренней стороне пояса.

– Я всего лишь простой моряк, сэр.

Тем временем начинало смеркаться.

– Еще один салон татуировок, и будем возвращаться, – подвел я итог дня.

– Ума не приложу, где я эту штуку накалывал, – вздыхал боцман, – ведь вроде и почти трезвый был…

Мы зашли в очередную каморку украшенную вывеской с радужными китайскими драконами.

– Чем могу? – нас встретил беспрестанно кланяющийся человек, похоже, действительно китаец. Я показал ему образец рисунка.

– Я хочу сделать такой узор…

– О такой сложный рисунок, такой сложный. Но у нас есть хороший мастер, из самая Нагасаки, очень хороший мастер. Два фунта – работа, два – китаец выставил руку с двумя выпрямленными пальцами.

– Да это грабеж! – не удержался кто-то из матросов.

– Очень сложный работа, только один мастер умеет такой работа сделать, меньше никак нельзя. Два фунта.

– Хорошо, пусть будет два…

Китаец сразу перестал подобострастно кланяться и повел нас куда-то вниз по крутым ступенькам.

– Вы будете довольны. Может какой-нибудь мастер где-нибудь и может сделать такое, но я не знаю. Здесь только наш может. Вы останетесь довольны… – бормотал он, пропуская в еще более тесную подвальную каморку.

– Этот, точно этот – не успев даже войти в комнату, пробасил Кробар, – я его вспомнил, шрам вспомнил. Все время ему на шрам смотрел, пока он накалывал… Сидевший у углу на табурете смуглый узкоглазый человек поднял голову, и я действительно увидел тонкий белый шрам у него на лбу.

– Что угодно господам? – лицо мастера осталось совершенно бесстрастным. Я показал образец рисунка.

– Минуту, нужна тушь, – японец поднялся и скрылся за занавеской в углу. Секундой позже я отчетливо услышал как там хлопнула дверь. Мы не стали задерживаться и рванулись за ним. Татуировщик отличался исключительным проворством и имел преимущество в знании местности. На нашей стороне было численное превосходство. Грохоча и пыля как стадо гиппопотамов, мы неслись за ним по закоулкам, распугивая нищих и бродячих собак. Наконец беглец на чем-то поскользнулся и покатился по улице. Он вскочил, но ему не хватило буквально секунды, чтобы избежать железной хватки боцмана. Татуировщик съежился, подогнул под себя руки и испуганно забормотал:

– Только не пальцы, только не пальцы, я все верну, сегодня же, только не ломайте пальцы…

– О чем это он? – как-то натянуто удивился Фокс. Сзади донесся топот еще одного стада бегемотов. Мы обернулись. Перед нами возникло несколько человек в основном европейского вида в потрепанных пиджаках и обмятых кепках.

– Эй вы, отпустите узкоглазого, если он вам чего-то должен, мы сами это решим, – из группы людей в кепках выступил довольно таки крупный субъект с кирпично-красным от загара лицом и бесцветно-серыми глазами.

– У меня есть несколько вопросов к нему, решительно безобидных – ответил я, на всякий случай, удерживаясь на достаточной дистанции от новоприбывших.

– Ты можешь задать их мне, – краснолицый заложил большие пальцы рук за проймы жилета.

– Боюсь, что он лучше сможет на них ответить.

– Ты чего-то не понял, солдатик? – мой собеседник набычился… Я несколько удивился, но потом сообразил, что на мне до сих пор униформа морского пехотинца, выданная на «Джеймсе Куке». Приняв мою паузу за моральное поражение, краснолицый опустил руки в карманы.