— Добро пожаловать в компанию отчаянных самоубийц! — я едва успела подхватить запрыгнувшего мне на руки Степана. Голос у кота был ласковый-преласковый, просто медовый — его он обычно приберегает для самых изощренных гадостей. А Степка, между тем, продолжил: — Мы, конечно, тут все — большие храбрецы, отъявленные головорезы и пуще всего на свете любим щелкать смерть по носу. Но ты, судя по всему, станешь у нас главным!

— Это ещё почему? — гном с любопытством уставился на кота. Не похоже, чтобы говорящий зверек внушал нашему новому приятелю серьезные опасения, однако что-то такое он почувствовал и едва заметно насторожился.

— Ну а как же? — уже не скрывая издевки, мурлыкнул Степан. — Ведь только тот, кому не терпится расстаться с жизнью поскорее и помучительнее, смеет приставать к моей хозяйке! — кот демонстративно мазнул ухом по моей груди, а затем распушил шерсть и грозно рявкнул: — Лично горло перегрызу! Ме-е-едленно так грызть буду! — и, потянувшись к лицу остолбеневшего гнома, припечатал: — Запомни, длиннобородый: у моей хозяйки, между прочим, для всяких там нежностей есть законный муж и любимый я!

И торжествующе покосился на Дара.

Не знаю, кому как, но Алу Степкина выходка пришлась по душе. Глядя на прибалдевшего гнома, эльф явно почувствовал себя хотя бы немного отмщенным и довольно осклабился.

Напрасно он это сделал. Такую подставу мой котик ни за что не пропустит.

— А некоторых ушастых развратников это тоже касается, — сварливо тявкнул Степан, сверля своими желтыми глазищами ухмыляющегося эльфа. Тот мигом опомнился и сделал серьезное лицо. Ал давно усвоил, что связываться с языкастым кошаком себе дороже.

— Ничего, Унгор, — похлопал гнома по плечу Дар, — скоро привыкнешь. Я ведь как-то привык.

Вход в гигантскую кротовину, проложенную Тешеном сквозь Восточные Горы, находился от нас в двух днях пути, за вонючим незамерзающим болотом, которое мы собирались обогнуть по широкой дуге. Это расстояние нам предстояло преодолеть самим, без всякой магии, поскольку для переброски нашего разросшегося отряда Дару с Зораном могли понадобиться все их силы. Однако теперь, когда мы знали, что по нашему следу идут две сотни решительно настроенных гномов, ещё одна ночевка в лесу представлялась нам делом сомнительным и очень рискованным. Любая остановка могла привести нас к тому, что выносливые бородачи, знающие окрест своих земель все ходы-выходы, сумеют нас нагнать. И тогда не миновать драки. Конечно, три чародея (даже два с довольно бестолковой половинкой) легко размажут преследователей по земле, однако мы вовсе не желали становиться причиной гибели тех, к кому сами же и пришли с предложением мира. Встречи с воинственными гномами следовало избежать любой ценой.

Вот тут-то мы возблагодарили Богов, что теперь с нами шел Унгор. Опытный охотник как свои пять пальцев знал здешние места. Только благодаря ему дорога сократилась более чем вполовину: вместо того, чтобы огибать болото с запада, гном уверенно взял к востоку и провел нас совершенно неприметной тропой через топь. Ненадежная опора опасно прогибалась под весом наших лошадей, которых мы вели в поводу; время от времени то справа, то слева на поверхности трясины вздувались огромные коричневые пузыри, которые затем лопались со зловещим чавканьем, испуская при этом отвратительный смрад. Однако наш проводник вел нас от кочки к кочке, от вешки к вешке. Риск оказался вполне оправдан. Когда мы ступили на твердую почву и с облегчением перевели дух, выяснилось, что до места входа в кротовину осталось не больше полудюжины верст.

Жаль только, стражники тоже знали эту дорогу. И хорошо читали следы. А, кроме того, их не задерживали лошади.

Надо сказать, гномы повсюду передвигались исключительно пешком. Да оно и понятно — ну какие, скажите на милость, из коротышек наездники? На козах им, что ли, скакать? А самое главное, где? В подземельях?

Однако короткие крепкие ноги несли своих хозяев удивительно резво, да и выносливости гномов можно было только позавидовать. С самого начала Унгор наотрез отказался ехать верхом на моей Айрат либо подсаживаться к кому-либо из ратников. И, похоже, он знал, что делал. Кони с трудом пробирались через густой подлесок, в то время как наш новый друг неутомимо шагал вперед. На его круглом лице читалась откровенное и презрительное недоумение: ну зачем вообще нужны эти никчемные животные, из-за которых нам то и дело приходилось терять время, огибая завалы и буреломы. А тропа через болото? Даже странно, что ни одна из этих шумных нервных тварей не канула в трясину!

У наших преследователей такой обузы не было. Даже в полном боевом облачении гномы двигались довольно быстро, так что, не успели мы порадоваться твердой земле под ногами, как легкое сторожевое заклинание, которое следовало за нами всего в какой-то полуверсте, просигналило: у нас незваные гости!

— Не успели, — обреченно пробормотал побледневший Унгор. Встреча со стражниками нравилась ему ещё меньше, чем нам. Я сочувственно вздохнула: для бедняги куда ни кинь — всюду клин. Гномы ли нас скрутят — ему крышка, причем чугунная и для гроба, бородачи не простят предателя. Мы ли возьмем верх — погибнут его соплеменники, а ему, Унгору, придется стоять и смотреть, как заклинания чужаков убивают таких, как он.

— Демона с два! — рявкнул Дар, сбрасывая со спины Айрат поклажу. — Славка, давай сюда, живо! Радош, не стой столбом! Гордята, скорее!

Бывалому князю и его ратникам, да и всем остальным, два раза можно было не повторять. Да мы и сами сообразили, что по здешнему редколесью пешим гномам нипочем не угнаться за всадниками, даже если кони утомлены долгим нелегким переходом (стражники, к слову, тоже целый день не на лавке лежали!) Миг, другой — и все оказались в седлах. Все, кроме растерянно озирающегося гнома.