Шрифт:
Познакомившись с этим, актом, мы были, разумеется, вынуждены взять обратно наше требование от Женевского Центрального Комитета. Исключенные Генеральным Советом, мы должны были сначала постараться заставить его принять нас.
Когда был прочтен этот акт в Бюро Алльянса, никто так горячо не протестовал, как пылкий старик Ж. — Филипп Беккер. Он об'явил нам прежде всего, что эти резолюции были совершенно незаконны, противоречили духу и букве статутов Интернационала, прибавив, что мы имели право и обязаны были не обращать внимания на этот акт, и обзывал Генеральный Совет дураками, которые, не умея сами ничего делать, хотели только помешать другим делать что нибудь.
Два члена, которые упорно поддерживали против него необходимость сговориться с Генеральным Советом, были Перрон и Бакунин. Оба они признавали, что протест Генерального Совета против устава Алльянса был совершенно правилен, так как по этому уставу Алльянс должен был образовать внутри Международного Товарищества Рабочих новое международное сообщество, независимое от первого [37] . Заметьте, что в этих резолюциях, единственно какие Генеральный Совет до сих пор признал и огласил против Алльянса, он нападает только против устава. В них нет речи о программе, которая, впрочем, была полностью воспроизведена позднее в статутах Секции Алльянса, единогласно одобренными Генеральным Советом.
37
Уже в то время, когда члены меньшинства бернского с'езда выступили из Лиги Мира, Бакунин выразил то же самое мнение: „Французы и итальянцы... хотели, чтобы Алльянс организовался совершенно независимо от Международного Товарищества Рабочих, довольствуясь тем, чтобы члены его индивидуально были членами этого Сообщества. Бакунин воспротивился этому по той причине, что эта новая международная организация оказалась бы в некотором роде соперницей, ничуть нежелательной, по отношению к организации рабочих. Эти споры кончились тем, что было решено основать сообщество под названием Международного Алльянса Социальной Демократии и об'явить его составной частью Интернационала, программа которого была признана обязательной для каждого члена Алльянса" (Историческое развитие Интернационала, глава „ Международный Союз революционнных социалистов.") Так как Генеральный Совет Интернационала тем не менее нашел, что в том виде, в каком он сконструлровался, с специальным центральным бюро и особой международной организацией,, Алльянс не мог входить в Международное Товарищество Рабочих, то нет ничего удивительного, что Бакунин, согласно своему желанию избегать всего, что могло бы дать Алльянсу видимость „соперницы, ничуть не желательной, организации рабочих", заявил, что нужно было изменить устав Алльянса, согласно замечаниям Генерального Совета.
Дж. Г.
После долгих дебатов единогласно было решено, что от имени всех Перрон войдет в сношения с лондонским Генеральным Советом.
После этого решения Ш. Перрон написал, не то гражданину Эккариусу, не то гражданину Юнгу, письмо, в котором, изложив откровенно положение и истинную цель Алльянса и рассказав что члены Алльянса уже сделали для рабочего дела в Италии, Франции, Испании, также как и в Женеве, он просил сделать, от имени центрального Бюро, лондонскому Генеральному Совету следующее предложение: Алльянс распустит себя, как международную организацию, его центральное Бюро, являющееся представителем этой международной, связи прекратит свое существование: захочет ли тогда Генеральный Совет признать секции, основанные членами Алльянса в Швейцарии, Испании, Италии, и Франции, с программой Алльянса, как регулярные секции Интернационала, сохраняющие отныне только общую программу, но отказывающиеся от всякой другой солидарности и международной организации, кроме тех, какие они найдут в великом Товариществе Рабочих? На этих условиях Бюро обещало употребить все усилия, чтобы убедить секции Алльянса, уже учрежденные в различных странах, отказаться от того, что в их конструкции было противно статутам Интернационала [38] .
38
Черновик письма Перрона был найден в Женеве Максом Нетлау, который напечатал его в своей биографии Бакунина. Вот текст письма:
„Женева, 26 февраля 1869 г.
„Центральное. Бюро Международного Алльянса Социальной Демократии Генеральному Совету Международного Товарищества Рабочих.
„Граждане, „Мы получили в свое время письмо, которое вы послали нам 28 декабря 1868 г.
„Мы не будем разбирать толкование, какое вы сочли нужными дать статутам, толкование, которое, — полагаем, ненамеренно, — ошибочно во многих пунктах. Приступим прямо к делу.
„Мы не ответили вам раньше, потому что мы должны были прежде узнать мнение наших национальных комитетов. Вот теперь наш ответ:
„Мы предложим всем нашим секциям распустить нашу организацию только после того как вы нам ответите:
„1) Противоречат ли, да или нет, принципы, изложенные в прилагаемой программе, принципам, которые могут быть приняты Международным Товариществом. Рабочих?
„2) Могут ли, да или нет, различные группы, которые распространяют эти принципы, присоединиться к Международному Товариществу Рабочих, если, разумеется, эти группы заявят, каждая в отдельности о принятии ими статутов названного Товарищества?
„3) Будут ли, следовательно, да или нет, группы, образованные Алльянсом, признаны, как секции Международного Товарищества Рабочих, в случае, если, посоветовавшись с нашими национальными комитетами и всеми секциями нашего международного Алльянса Социальной Демократии, мы распустим его?
„Если на первый вопрос ваш ответ будет нет,
„ Если на два другие вопроса ваш ответ будет да,
„Мы заявляем вам:
„Что во избежание деления рабочих сил, мы сделаем все усилия, чтобы получить согласие заинтересованных на то, чтобы распустить наш Алльянс, который, однако, уже принес великолепные плоды в Швейцарии и Франции, в Испании и Италии, где, Международное Товарищество Рабочих не могло еще как следует упрочиться и где радикальная программа, как наша, нам кажется более способной объединить вокруг себя широкие рабочие массы. И мы прибавляем, что мы надеемся, что шаги, какие мы примем в этом направлении, достигнут желаемых результатов.
„Но мы должны заявить вам также, что если против нашего ожидания, вы ответите нам утвердительно на первый вопрос и отрицательно на два другие, мы снимаем с себя ответственность за раскол, который ваша резолюция 22 декабря неизбежно вызовет, и мы оставим существовать наш Международный Алльянс Социальной Демократии. Так как мы не можем пожертвовать своей программой, т. е. своими убеждениями, то у нас будет удовлетворение, что мы исполнили свой долг, предложив пожертвовать нашей организацией, чтобы скрепить снова союз рабочих, какие бы возрения они ни разделяли.
„Итак, вам, граждане, мы предоставляем, стало быть, решить вопрос о нашем существовании, заявив может ли, по, вашему мнению, Международное Товарищество Рабочих принять в свою среду группы, которые исповедуют и распространяют идеи, содержащиеся в нашей программе. Ввиду важности дела, мы надеемся, граждане, что вы не замедлите ответить нам и что ответ этот будет продиктован разумом, как наше настоящее письмо.
„Примите, граждане, нащ братский привет.
„От имени Центрального Бюро Алльянса Социальной Демократии.
„Генеральный Секретарь:
Ш. Перрон.
И действительно, не теряя времени, Центральное Бюро написало в этом смысле всем секциям Алльянса, советуя им признать справедливость резолюции Генерального Совета.
Замечу мимоходом, что это предложение Центрального Бюро встретило сильную оппозицию со стороны женевской группы и главным образом со стороны тех членов ее, которые борятся против нас и клевещут на нас с таким остервененением в настоящий момент: Беккера, Гета, Дюваля, Перре и многих других, лица которых я прекрасно помню, но забыл их имена. Беккер был наиболее непримиримым. Он заявлял несколько раз, что только группа Алльянса была истинной представительницей Интернационала в Женеве и что Генеральный Совет, отказав нам, нарушил все свои обязанности, преступил все свои права и доказал только свою неизлечимую тупость. После Беккера, Гета и Дюваль, у которых всегда имеется в запасе маленькая стереотипная речь о революции, были наиболее яркими противниками. Перре проявил себя более осторожным но он разделял их мнение. Наконец, было решено также женевской группой ждать окончательного ответа Генерального Совета.
Я не могу сказать в точности, сколько времени прошло между отправкой письма Перроном и получением ответа из Лондона. В продолжение этого времени Центральное Бюро, продолжая временно свою роль представителя международной связи Алльянса, собиралось регулярно раз в неделю у Бакунина. Так как оно было избрано временно на один год членами основателями международного Алльянса, не женевской группой, оно не должно было давать никакого отчета этой последней, — и оно сообщало ей из своей переписки с группой Алльянса других стран только то, что могло быть предано гласности, не компрометируя никого. Эта осторожность была необходима особенно по отношению к Италии и Франции, где далеко не пользовались свободой и личной безопасностью, к которым привыкли в Женеве.
Вероятно, этот полу-секрет и заставил г. г. Дюваля и Гета вообразить, что они были членами тайного общества [39] Они ошиблись. Это были осторожные собрания, но не тайные. Мы обязаны были быть осторожными и сдержанными из внимания к людям, которые, ведя революционную пропаганду, рисковали, как в Италии, так и во Франции, быть посаженными в тюрьму; но не было никакой другой организации, кроме организации, установленной статутами Алльянса, статутами настолько мало тайными, что мы сами их опубликовали.
39
На романском с'езде в Шо-де-Фоне 4 апреля 1870 г. Гета выразился следующим образом: „Гета заявляет, что он вышел из Алльянса, потому что внутри его существовали тайные общества, члены которых стремятся ни больше ни меньше, как к диктатуре. Он входил сам в эти тайные комитеты, также как и Анри Перре, Дюваль и другие члены федерального комитета; на потом он вышел оттуда и с ним вместе его колеги... Он говорит, что женщины принятые в Алльянс, никогда не входили в тайные комитеты, потому что высший комитет не хотел этого и что когда обсуждался этот вопрос, Бакунин с братией употребляли грубые эпитеты, которые он не хочет повторять. Он берет в свидетели своих слов Дюваля." Анри Перрэ и Дюваль говорили также о тайном комитете: „Анри Перре рассказывает различные подробности о прежнем тайном комитете Алльянса... Дюваль говорит, что он продолжает входить в Алльянс; он признает, что женщины не принимались в комитеты; но он оспаривает правильность других утверждений Гета, Перре, и т. д." (Solidarite, No 1, 11 апреля 1870 г.)
Дж. Г.
Я позволю себе здесь поставить дилемму: или г. г. Гета и Дюваль, которые так сильно оклеветали нас на с'езде в Шо-де Фоне, действительно имели глупость верить, что они состояли членами тайного общества, или же они утверждали это на с'езде только для для того, чтобы причинить нам вред, не веря этому. В этом последнем случае они были клеветниками; а в первом случае кем? изменниками. Ни в какое тайное общество не вступают, не обещав торжественно хранить тайну. А тот, который выдает тайну, которую клялся или давал честное слово хранить, разве не называется изменником?
Мы настолько мало были тайным обществом, что не требовали ни от кого ни религиозной клятвы ни честного слова. Но между всеми нами подразумевалось, что никто не будет разглашать писем из заграницы, которые могут компрометировать наших друзей, ведущих пропаганду в других странах.
На одном из собраний Центрального Бюро у Бакунина обсуждался раз вопрос о допущении женщин в Бюро. Это предложение было сделано несколькими друзьями, членами основателями Альянса, очень преданными, но которые, не подозревая этого, делая предложение, действовали, как бессознательное орудие Утинской интриги. Кто знаком с образом действий этого еврейчика, знает, что одним из главных средств его деятельности являются женщины. При помощи женщин он проникает всюду, даже теперь, говорят, в лондонский Генеральный Совет. Посредством женщин он надеялся водрузить свой флажок, свое маленькое интриганское я внутри Альянса.