Древнее и новое пребывали в удивительной гармонии друг с другом, и даже Анжела не смогла удержаться от восхищенного возгласа. Среди шумных поздравлений архитектор, подрядчик и агент вошли в парадную дверь, чтобы продемонстрировать хозяевам чудеса внутреннего убранства. Филип был доволен, и не только мастерством строителей, но и своим даром выбирать подходящих людей.

Когда иссяк поток взаимных поздравлений, все уселись за праздничный обед, организованный местной банкетной службой. Пока гости беседовали за кофе и коньяком в столовой, Филип и Роже Фрей удалились в большой холл, чтобы кое-что обсудить. Даже аббат, который появился около девяти вечера, вынужден был признать, что теперь дом стал довольно уютным; если у него и имелись какие-то возражения, он оказался достаточно деликатен, чтобы оставить их при себе. Войдя в большой холл, аббат взглянул на стену и, казалось, испытал облегчение, увидев на месте фрески гладкую деревянную панель.

Прошло несколько дней, Филип с Анжелой устроились на новом месте, и жизнь их более или менее вошла в колею. В одной из наполовину законченных комнат на первом этаже поставили складные кровати, ели хозяева в кухне или на террасе.

Это было сделано для того, чтобы не доставлять неудобств и лишнего беспокойства рабочим, которые под руководством Пьера и Роже заканчивали отделку верхних помещений. Филип уже приступил к работе, и монотонный стук его пишущей машинки по нескольку часов в день раздавался на террасе. Иногда по вечерам Филип и Анжела отправлялись в город, в ресторан, выпить рюмочку с друзьями; несколько раз в неделю Анжела ездила по магазинам, одна или с мужем.

Она была поглощена заботами: заказывала мебель, хозяйственные принадлежности и еще сотни мелочей, необходимых в доме. Как ни странно, ремонт обошелся дешевле, чем они рассчитывали, несмотря на большой объем работ, — главным образом благодаря великодушию Роже в вопросе о вознаграждении и умеренным ценам подрядчика.

Таким образом, у Анжелы осталось больше денег на обстановку, и она хотела украсить дом так, чтобы интерьер соответствовал высоким запросам ее мужа. Анжелу больше не тревожили черные мысли, она привыкла к журчанию воды на мельнице. По вечерам, из-за жаркой погоды, над деревьями в саду поднимался густой туман, но она просто не обращала на него внимания.

На третьей неделе июля приехали первые гости из Лондона, Дорин и Чарльз Хендри. Выйдя из своего спортивного автомобиля, они разразились восхищенными возгласами. Одна из гостевых комнат была готова, хотя стены пока оставались некрашеными. Окна ее выходили в сад и рощу, приютившуюся у подножия обрыва. И именно в этой комнате Дорин и Чарльз провели свою первую ночь после приезда в Серый Дом.

На следующее утро, во время завтрака на террасе, Анжела заметила, что Дорин явно плохо выглядела. Даже Филип почувствовал что-то неладное и спросил:

— Вы хорошо спали?

Чарльз смутился, огляделся по сторонам и с коротким смешком ответил:

— Ну, вообще-то, мы и глаз не сомкнули. Всю ночь кошки так выли, что мы не могли уснуть. В жизни не слышал ничего подобного. Одна здоровенная зверюга шастала по саду. Я встал, чтобы облить ее водой. У нее огненные желтые глаза — отродясь таких не видел.

— Мне очень жаль! — воскликнул Филип. — Да, раз уж мы об этом заговорили, здесь полно кошек, но я бы не сказал, что нас они беспокоят. А ты их слышала, дорогая? — обратился он к Анжеле.

Та побледнела, пробормотала какую-то банальность и, быстро извинившись, вышла из-за стола. Больше ничего существенного за время непродолжительного визита Хендри не произошло. Он оказался исключительно коротким. Сначала муж с женой собирались погостить в Сером Доме две недели, но уже через несколько дней Чарльз сообщил, что у него возникло срочное дело и ему необходимо вернуться в Англию. Анжела могла поклясться, что, когда спортивная машина гостей тронулась прочь от Серого Дома и они с Филипом принялись махать на прощание, она заметила во взгляде Дорин облегчение.

Придумал ли Чарльз это "дело" или нет, вскоре стало ясно, что оно было всего лишь отговоркой, — через пару дней, к их взаимному смущению, все четверо встретились на городской площади. На той же неделе, в пятницу, Филип сделал неприятное открытие, которое лишило его покоя, а Анжелу наполнило глубокой тревогой. Филип вернулся с прогулки, совершенной вместе с Роже, и спросил Пьера:

— Послушайте, а вы знали, что там, в конце аллеи, находится заброшенное кладбище?

Пьер пожал плечами и ответил, что вроде бы там было какое-то кладбище, но довольно далеко от дома, за рощей. Он не видел в этом ничего особенного. Филип вынужден был согласиться, что кладбище — и в самом деле пустяки. Но эта новость буквально потрясла его, хотя он сам не желал себе в этом признаться.

Они с Роже осматривали участок, чтобы установить его границы; Филип захотел поближе взглянуть на сад и водяную мельницу. Они подошли почти к границе сада — местами приходилось продираться через заросли высоченной крапивы, — когда Филип с удивлением заметил ржавую железную ограду, окружавшую довольно большой участок земли; за деревьями мелькали белые камни.

Роже был удивлен не меньше своего работодателя. Мужчины, побуждаемые любопытством, двинулись вперед и вскоре оказались перед замысловатыми железными воротами, украшенными ржавой металлической лентой со знакомой надписью; каменные столбы ворот были покрыты мхом и лишайником; шар, венчавший одну из колонн, давно скатился в траву.