Болдуин быстрыми шагами подошел к нему, наклонился и внимательно посмотрел на следы ног. Судя по выражению его лица, отпечатки на пыльном полу мало о чем ему говорили.

— Вы в этом уверены, Кэрредайн? — спросил он.

Его голос звучал очень холодно. Единственным чувством, которое он не мог скрыть, произнося эти слова, было презрение. Кэрредайн бросил на него гневный взгляд.

— Послушайте, Болдуин, — грубовато начал он, — я…

Болдуин прервал его резким жестом. Он посмотрел на Кэрредайна так, как смотрят на занятное, но от этого не менее докучливое насекомое, которое в конце концов все равно раздавят.

— МистерБолдуин, — произнес он, отчетливо выговаривая слова.

Кэрредайн глубоко вздохнул. Фонарь в его руке задрожал. Луч света, словно белый палец, коснулся лица Болдуина и пошел гулять по выщербленным стенам дома.

— Как вам будет угодно, мистер Болдуин, — сказал он. — Но я уверен, что они здесь были. Я был бы в этом уверен, даже если бы не увидел эти следы. Еще будучи ребенком, Чарльз часто приходил сюда, когда хотел спрятаться. Он думал, что мы ничего не знаем об этом доме, а мы делали вид, что действительно ничего о нем не знаем.

Болдуин холодно улыбнулся.

— У вас какие-то странные методы воспитания, — сказал он ледяным голосом. — Поведение вашего сына…

— В данный момент не подлежит обсуждению, — перебил его Кэрредайн.

Левая бровь Болдуина слегка приподнялась.

— Не подлежит обсуждению? — сказал он с наигранным удивлением. — Вы узнаете, как много чего будет подлежать обсуждению, если только ваш расчудесный сын хотя бы прикоснется к моей дочери. Она еще совсем ребенок, не забывайте это.

— Ребенок? — Кэрредайн засмеялся, но его голос звучал не очень-то уверенно.

Он знал, что Болдуин обладает большим могуществом. Если Чарльз не то что тронет, а хотя бы косо посмотрит на дочурку Болдуина, тот его просто уничтожит — это было понятно. И это являлось единственной причиной, почему Кэрредайн сейчас находился здесь. Чарльз его возненавидит, если узнает, что его предал собственный отец. И, скорее всего, он будет прав. Но у Кэрредайна не было сейчас другого выбора.

— Оставим это, — сказал он, не глядя на Болдуина. — Я уверен, что они где-то здесь. Замок разломан, видите? Да и следы ведут только вовнутрь. Пойдемте.

Он сделал приглашающий жест фонарем, раскрыл дверь пошире и вошел внутрь дома. Болдуин, немного поколебавшись, последовал за ним. При виде пыли и мусора, накопившихся в доме за целые десятилетия, на его ухоженном лице тут же появилось выражение отвращения.

Кэрредайн поднял фонарь повыше, слегка наклонился и пошел вдоль цепочки следов, отчетливо отпечатавшихся на толстом слое пыли. Следы вели прямиком к лестнице и там терялись из виду. Однако нетрудно было догадаться, куда они могли вести дальше. Кэрредайн кивком головы указал наверх, подождал, пока Болдуин догонит его, а затем без лишних слов начал подниматься по лестнице. Однако на последней ступеньке он остановился, поднял фонарь высоко над головой и попытался разглядеть следы на покрытом пылью полу галереи. Это ему удалось, однако уже через несколько метров следы исчезли…

Исчезли так внезапно, как будто два человека, оставившие эти следы, растаяли в воздухе…

Кэрредайн озадаченно посмотрел по сторонам. Болдуин заметил его колебания и, нахмурившись, хотел было подойти к нему, но Кэрредайн удержал его резким взмахом руки.

— Нет-нет, — сказал он. — Вы только затопчете следы. Посмотрите сюда.

Болдуин послушно взглянул туда, куда, вытянув руку, указывал Кэрредайн, но вопросительное выражение на его лице не изменилось.

— Ну и что? — спросил он.

— Следы, — растерянно пробормотал Кэрредайн. — Вы видите эти следы, Болдуин?

Болдуин посмотрел на следы.

— Ну и? — спросил он.

— Черт вас возьми, вы что, слепой? — не сдержался Кэрредайн. — Вы не замечаете ничего странного? Они начинаются здесь — и где они, скажите на милость, заканчиваются?

— Они… — Болдуин изумленно замолчал, перевел взгляд с лица Кэрредайна на цепочку следов, внезапно обрывающуюся посередине галереи, а затем, глубоко вздохнув, снова посмотрел на Кэрредайна. Его лицо посерело.

— Послушайте, Кэрредайн, — сказал он тихо. — Если это — уловка, с помощью которой вы хотите уберечь своего сына…

— Ну конечно же, — гневно перебил его Кэрредайн. — Я заранее знал о всех планах наших детей — так, что ли? Я вчера пришел сюда и оставил здесь фальшивые следы, и все для того, чтобы запутать вас, Болдуин. Я надел туфли сына себе на ноги, а туфли вашей дочери — на руки, и ползал здесь на карачках, чтобы следы выглядели естественными. А когда я дошел вот до этого места, я расправил крылья и полетел прочь.