Я увидел свое оружие. Оно лежало совсем недалеко от меня, однако находилось под бурлящим слоем зеленой жидкости, почти в центре лужи…

Чудовище словно прочитало мои мысли. Щупальце с силой дернуло меня за лодыжку, стараясь подтащить поближе к луже. От этого рывка я с криком упал вперед, ударился лицом о твердую мостовую, затем невероятным усилием — я не ожидал, что во мне еще было столько силы — перевернулся на спину и протянул руку к рапире.

В первый миг отвращение оказалось сильнее страха. Мои пальцы застыли в нескольких миллиметрах от поверхности бурлящей лужи. Я почувствовал тепло, исходящее от нее, а от ее ужасного зловония у меня перехватило дыхание. Сделав над собой усилие, я схватил рапиру.

У меня возникло ощущение, что я опустил руку в кислоту. Моя кожа горела, как будто она слоями отделялась от моей плоти. Тоненькие слизистые щупальца поползли по моему запястью и обвились вокруг предплечья. Я отчаянным движением рванулся назад и выхватил рапиру из лужи.

Обезумев от боли и страха, я увидел, как блеснуло лезвие рапиры, обернулся, изо всех сил рванулся, натянув удерживающее меня щупальце, и рубанул по нему лезвием клинка.

Отполированная сталь рассекла щупальце, почти не встретив сопротивления. Клинок ударился о мостовую и, спружинив, отскочил, вызвал болезненное ощущение в моей руке. Отрубленный кусок щупальца бешено извивался. Я немного отполз назад, поспешно приподнялся, став на колени, и отсек от себя обрубок щупальца, все еще цеплявшийся за мою лодыжку.

На мгновение я почувствовал, что мне становится дурно. Напряжение борьбы и боль совершенно изнурили меня. Я покачнулся, с большим трудом подавил охватывающее меня чувство тошноты и, пошатываясь, поднялся на ноги. Затем я посмотрел на лужу.

То, что я увидел, повергло меня в отчаяние.

Из центра быстро уменьшающейся лужи вырастало мощное зеленоватое чудовище. Его лишенная лица голова приподнялась и повернулась в мою сторону.

С трудом оторвав взгляд от этого зрелища, я развернулся и изо всех сил побежал прочь, чувствуя при этом, как мучительно болит моя нога. Позади меня на мостовой оставались поблескивающие капельки моей крови, а моя правая рука горела, словно охваченная огнем. Кожа на ней была красная, будто ее обожгли кислотой.

Я на бегу оглянулся и увидел, что чудовище уже поднялось с земли и мчалось вслед за мной. А передвигалось оно удивительно быстро!

Я попытался бежать еще быстрее, однако мои раны сильно этому мешали. Впрочем, если бы я даже и не был изранен, то все равно не смог бы убежать от чудовища. Хотя оно внешне и казалось неуклюжим, приближалось чудище с удивительной быстротой.

Впереди себя я уловил какое-то движение. В тумане мелькнула тень, а затем послышалось цоканье лошадиных подков по мостовой. Наконец из тумана вынырнул черный экипаж, запряженный двумя лошадьми.

Он чуть было не наехал на меня. В самый последний момент я отскочил в сторону, потерял равновесие и упал на землю. Кучер с громким криком дернул поводья на себя. Лошади, испугавшись, остановились как вкопанные, и тут же поднялись на дыбы.

— Роберт! Не вставай!

Я инстинктивно повиновался, хотя был слишком обескуражен, чтобы узнать раздавшийся голос. Перевернувшись на спину, я увидел, как кучер мощным прыжком соскочил с козел. В тот же момент дверь экипажа распахнулась, и из нее на мостовую выпрыгнул худенький человек, одетый в элегантный серый летний костюм.

Говард!

Я поискал взглядом чудовище. Оно за последние несколько секунд приблизилось настолько, что было почти рядом. Я опередил его — если так можно сказать относительно человека, лежащего навзничь на мостовой и почти парализованного от боли и страха, — на каких-нибудь двадцать шагов.

Я с изумлением увидел, что Говард бросился мимо меня к чудовищу без малейшего страха. В правой руке он держал что-то маленькое, серого цвета.

— Говард! — отчаянно крикнул я. — Назад! Оно убьет тебя!

Говард не обратил на мои слова никакого внимания. Остановившись шага за три до чудовища, он замахнулся и бросил в него маленький предмет, который держал в правой руке. Предмет, описав в воздухе дугу, ударился в грудь чудовища.

Результат был поразительный. Чудовище резко остановилось, словно натолкнувшись на невидимую стеку. Его туловище охватила волнообразная судорога, а конечности затряслись.

Затем оно — уже во второй раз — начало исчезать, хотя теперь это происходило совсем по-другому. Его тело не превращалось в зеленую жидкость, оно просто испарялось!

В том месте, куда ударился брошенный Говардом предмет, из груди чудовища пошел серый дым. Слизистая плоть — если можно так назвать то, из чего состояло тело чудовища, — начала кипеть и бурлить, дергаясь при этом в судорогах. Дыма выделялось все больше, и мне даже показалось, что я слышу тихое потрескивание, похожее на электрические разряды.

Все это длилось не более минуты. Дым стал таким густым, что скрыл чудовище, но когда он наконец рассеялся, от жуткого монстра не осталось и следа. Там, где он стоял, на мостовой валялся лишь маленький серый предмет.