Минус 11 градусов. Бедные пехотинцы на своих позициях, где едва ли можно передвигаться и нельзя развести огонь, чтобы хоть немного согреться! Им намного хуже, чем нам.

Оценка обстановки командующим группой армий «Север»:…16-я армия доложила, что сможет удержать Тихвин только в случае подхода дополнительных сил.

…Остается ждать, когда последует приказ на оставление Тихвина…

В Ленинграде по-прежнему тяжело. От авиабомб и артиллерийских снарядов сегодня погибло 47 ленинградцев, 144 человека ранено.

В этот тяжелый день Ольга Берггольц написала полное оптимизма стихотворение «Разговор с соседкой». В нем есть такие строки:

Дарья Власьевна, еще немного, День придет — над нашей головой Пролетит последняя тревога И последний прозвучит отбой.

Оценка обстановки командующим группой армий «Север»:…Испанская 250-я дивизия удерживает свои позиции, так как пока не подверглась ожесточенным атакам. Но если это произойдет, то вопрос станет открытым.

Разговор с командиром 39-го корпуса: при существующем соотношении сил Тихвин не удастся надолго удержать. У нас в запасе не более трех-четы-рех суток. Командир корпуса полагает целесообразным осуществить отвод войск за Волхов.

Решение об этом отложено до получения результатов атаки по расширению «Бутылочного горла» под Шлиссельбургом.

Примечание: И вновь район Шлиссельбургско-Синявинского выступа вместе с Невским пятачком играет большую роль, оказывая влияние на исход Тихвинской операции. Недаром до сих пор именно тут проходит основной фронт работы поисковых отрядов. Здесь в войну были самые большие потери. Но здесь и решалась судьба Ленинграда. Через 60 лет «Дневниковые записи» фон Лееба еще раз наглядно это подтвердили. — Ю. Л.

Принято постановление о снабжении населения кипятком. Топлива не хватает, и людям порой не на чем даже вскипятить чай. Литр кипятку стоит 3 копейки.

Движение по Ладоге перенесено на новую трассу — третью за минувшие две недели. Лед не выдерживает интенсивного движения грузовиков. Из-за этого, а также из-за обстрелов и бомбежек потеряно 126 автомашин.

6 декабря завершилось строительство еще одной автомобильной дороги, которая огромным полукружием обогнула занятый врагом Тихвин. К счастью, необходимость в этой сложной трассе вскоре отпала.

Сегодня авианалетов на Ленинград не было. Артиллерийский обстрел длился в общей сложности десять с половиной часов. В городе разорвалось более 200 снарядов.

Ночью пришлось пережить нечто такое, чего до сих пор не было. Я легла спать около десяти часов вечера. Выключила радио, как это обычно делаю, чтобы не слышать гудков тревоги, потому что в последнее время чувствую, что силы начинают покидать меня.

Я не в состоянии проводить вечера и часть ночи на стуле в подвале, качаясь от сна. Из-за этого у нас уже было несколько неприятных разговоров с двоюродной сестрой Людмилой, которая живет у нас и спит в соседней с моей комнате.

Она боится проспать тревогу. При первых сигналах она мчится в подвал, забирая обоих детей. Вчера она не заметила моего маневра и улеглась спать.

В одиннадцать я проснулась от страшного грома и треска. Решила, что дом рушится, и мы все гибнем под его развалинами. Порыв ветра сорвал занавески. Со стен посыпались картины и портреты. На улице были слышны чьи-то крики о помощи. Я вскочила с постели, схватила спящего Юрика, готова была бежать с ним куда угодно, не сознавая даже, куда можно бежать. Очутилась в коридоре. Там царило полное смятение. Люди бегают, кричат, плачут — ничего нельзя понять. Через несколько минут выяснилось, что бомба попала в соседний дом. Во всем квартале выбиты окна, вырваны рамы и двери. Много убитых и раненых. Все трудоспособные люди из нашего дома побежали оказывать помощь пострадавшим.

У нас внизу, в подвале, оборудовали нечто вроде пункта первой помощи. Вносили стонущих раненых людей. Были собраны дети со всего квартала. Они кричали и плакали. А сигналы все продолжались, бомбы сыпались без конца.

Только в два часа ночи мы вернулись в свою квартиру. Она етала неузнаваемой. По всему фасаду были выбиты окна, пол засыпан осколками стекла. Холод такой, как на улице. Спать негде. Еле устроились на кухне и в коридоре. До утра не сомкнули глаз.

Ко всем невзгодам прибавилась еще одна — полная тьма. О том, чтобы вставить стекла, нечего было и мечтать. Уже давно Ленинград забит фанерой. А мороз жестокий, дрова все вышли. Как сможем обогреть свою квартиру? Ведь единственное, что у нас оставалось — это уютные комнаты. Теперь лишились и этого. А что біце суждено пережить?