Приглашенный после этого в Орвието, он в одной капелле, где раньше превосходный скульптор Моска выполнил из мрамора много прекраснейших полурельефных украшений, сделал историю волхвов, отлично удавшуюся благодаря разнообразию многочисленных фигур, выполненных им в очень хорошей манере. Когда же он после этого возвратился в Рим, Тиберио Криспо, который тогда был кастелланом замка св. Ангела, назначил его архитектором этого огромного сооружения, в котором он украсил много помещений и отделал камины, окна и двери резьбой по разным камням и различным сортам мискьо. Помимо этого он высек из мрамора статую высотой в пять локтей, а именно ангела замка, стоящего на верхушке средней квадратной башни, там, где флаг, и изображающего того ангела, который явился св. Григорию, когда тот, помолившись за народ во время жесточайшей чумы, увидел, что ангел вкладывает меч в ножны. Когда вскоре после этого названный Криспо стал кардиналом, он неоднократно посылал Рафаэля в Больсену, где строил себе дворец. По прошествии непродолжительного времени преподобнейший кардинал Сальвиати и мессер Бальдассаре Турини из Пеши заказали Рафаэлю, который уже ушел со службы в замке и от кардинала Криспо, статую папы Льва, ту, что ныне на его гробнице в римской церкви Минерве. Закончив ее, Рафаэль сделал гробницу для названного мессера Бальдассаре в церкви в Пеши, где он устроил мраморную капеллу, а в церкви Консолационе в Риме, в одной из капелл, высек из мрамора три полурельефные фигуры.

После этого он стал жить скорее как философ, чем как скульптор, и, возлюбив спокойную жизнь, удалился в Орвието. Там, приняв руководство строительством церкви Санта Мариа, где сделал много улучшений, он провел много лет и постарел раньше времени. Я полагаю, что, если бы Рафаэль брался за большие работы, а он это мог, он сделал бы для искусства гораздо больше и лучше того, что он сделал. Но так как он был человеком чересчур тихим и скромным, избегал неприятностей и удовлетворялся тем малым, что даровала ему судьба, он упустил много возможностей выполнить значительные работы. Рисовал Рафаэль с большим мастерством, и в вещах, относящихся к искусству, разбирался гораздо лучше отца Баччо. В нашей Книге есть несколько рисунков, выполненных рукой как того, так и другого; однако гораздо лучше, изящнее и с большим искусством выполнены рисунки Рафаэля, который в архитектурных украшениях близко следовал манере Микеланджело, о чем свидетельствуют камины, двери и окна, выполненные им в названном Замке Св. Ангела, а также несколько капелл, отделанных под его руководством в Орвието, в манере редкостной и прекрасной.

Возвратимся, однако, к Баччо: смерть его сильно огорчила луккцев, так как они знали его как человека справедливого и доброго и со всеми весьма приветливого и любезного. Работы его относятся примерно к 1333 году от Рождества Господа нашего.

Был его ближайшим другом и многому от него научился Дзаккариа из Вольтерры, выполнивший в Болонье много вещей из терракоты, некоторые из них находятся в церкви Сан Джузеппе.

Когда во Флоренции работал превосходный в свое время золотых дел мастер Креди, снискавший себе добрую славу и известность, с ним договорился Андреа Шарпеллони, чтобы он обучил своему ремеслу его сына Лоренцо, юношу прекраснейших дарований и наилучших нравов. А так как мастер был столь же дельным и столь же охотно обучал, сколько ученик старательно и быстро воспринимал все, что бы ему ни показали, то не прошло много времени, как Лоренцо стал не только прилежным и хорошим рисовальщиком, но и ювелиром, работавшим так чисто и так добротно, что не было ни одного молодого человека, который в то время мог бы с ним сравняться, за что прославился и Креди, причем настолько, что с тех пор всегда и Лоренцо все называли Лоренцо не Шарпеллони, а Креди.

И вот, собравшись с духом, Лоренцо поступил к Андреа дель Верроккио, которому тогда вздумалось заняться живописью, и под его руководством, имея друзьями и товарищами, но и соперниками Пьетро Перуджино и Леонардо да Винчи, он со всей старательностью предался живописи. А так как Лоренцо беспредельно нравилась манера Леонардо, он научился подражать ей так хорошо, что не было никого, кто в отношении выписанности и законченности подражал бы ей с большей старательностью, чем он, как это можно видеть по многим рисункам карандашом, пером и акварелью в нашей Книге. Среди них есть и несколько изображений глиняных моделей, тех, что покрываются сверху вощеным холстом и обмазываются жидкой глиной; и воспроизведены они с такой тщательностью и отделаны с таким терпением, что трудно не то что сделать, но и представить себе, что это можно сделать.

По этой причине учитель так полюбил Лоренцо, что, когда Андреа поехал в Венецию для литья из бронзы коня и статуи Бартоломео из Бергамо, он оставил Лоренцо все хозяйство и управление всеми доходами и делами, а равным образом и все рисунки, рельефы, статуи и прочее художественное имущество. И в свою очередь Лоренцо так полюбил своего учителя Андреа, что он не только во Флоренции занимался всеми его делами с любовью неимоверной, но не раз ездил и в Венецию повидаться с ним и дать ему отчет в хорошем ведении его дел. И так был им доволен Андреа, что если бы только Лоренцо согласился на это, он оставил бы его своим наследником. Но и Лоренцо не остался в долгу у этой доброй души, ибо после смерти Андреа он отправился в Венецию и привез его тело во Флоренцию, где затем передал наследникам все принадлежавшее Андреа, за исключением рисунков, картин, скульптур и других произведений искусства. Первыми живописными произведениями Лоренцо были тондо с Богоматерью, которое было послано испанскому королю и в рисунке которого он повторил одну из картин своего учителя Андреа, и другая гораздо лучшая картина, которую Лоренцо тоже скопировал с одной из картин Леонардо и которая тоже была отослана в Испанию и так походила на картину Леонардо, что отличить одну от другой было невозможно. Им же написана на дереве Богоматерь, отлично выполненная и находящаяся в соборе Сан Якопо в Пистойе, и та Богоматерь, что в Оспедале дель Чеппо, – одна из лучших картин в этом городе.

Лоренцо написал много портретов, а в юном возрасте и свой собственный портрет, который находится ныне у Джованякопо, его ученика, флорентийского живописца, вместе со многими другими вещами, оставленными ему Лоренцо, среди которых портреты Пьетро Перуджино и учителя его Андреа Верроккио. Он написал также портрет Джироламо Бенивьени, ученейшего мужа и большого его друга. Для сообщества святого Себастьяна, что за церковью сервитов во Флоренции, он написал на доске Богоматерь, св. Себастьяна и других святых, а в соборе – св. Иосифа на алтаре.

В Монтепульчано он послал для церкви Сант Агостино написанный на дереве образ с Распятием, Богоматерью и св. Иоанном, очень тщательно исполненным им. Но лучшее произведение из всех когда-либо созданных Лоренцо, куда он вложил больше всего и старательности, и прилежания, дабы превзойти самого себя, находится в одной из капелл в Честелло, написано на дереве и изображает Богоматерь, св. Юлиана и св. Николая, и кто хочет убедиться в том, что для сохранности масляной живописи необходима чистая работа, пусть взглянет на эту доску, написанную так чисто, что чище и не бывает.