— И поэтому надо повязать меня кровью, — каркнула я. В горле пересохло, хотелось глотка воды.

Чистой.

— Девчонка! — глаза верховной полыхнули тьмой. Ворон встрепенулся и переступил на жердочке. — Мне надоело, что нас задвигают и считают ниже себя. Мне надоело, что мы перебиваемся с хлеба на воду, леча быдло. Пришла пора ведьмам… ведам занять свое законное место у трона. А власть по определению не может быть светлой! Что мы можем, служа Cвету? Лечить? Защищать? Оберегать? Наша Мать далека от власти! Она слишком много от нас требует и слишком мало дает! Власти необходима Тьма, иначе не удержаться у трона, — Лориния говорила так, словно не раз произносила эту речь. Хотелось верить, что она столько раз сама себя убеждала и уговаривала, что выучила наизусть, что, впрочем, так и не помогло ей сделать правильный выбор. — Я вынуждена принимать решения, которые так или иначе идут нам на пользу, но при этом калечат судьбы других. Выбор Тьмы — мой добровольный выбор, я знала, на что иду. А ты получила Дар случайно, и, как распоследняя идиотка, хочешь от него отказаться! Тебе надо было просто принять в сердце Тьму, и всё бы благополучно закончилось! Но сейчас уже поздно, ты не оценила подарка, и была наказана! Теперь тебе поможет только переселение душ.

Я онемела. Значит… Моя ненависть к колдунам, неприятие Тьмы меня же и убили? Убивают…

Помолчав, я спросила:

— Допустим, я согласна. Почему никто не заметил, что Свет Вас покинул?

Она помедлила, но взгляд, который она бросила на птицу, сказал мне всё. Дублер. Тень. Хранитель. Имен много, смысл один. Птица хранила темную сущность Лоринии, скрывая от любопытных глаз. Как в сказке про яйцо, иглу и смерть. И на старуху, как говорится, бывает проруха. То есть я, к своему несчастью.

Отсутствие Света скрывали якобы защитные обереги, завершали образ мороки, создающие иллюзию Света. Теперь я отчетливо видела всё. Второе зрение обострилось до невиданной силы, наверное, от ярости, душившей меня, и лихорадочного поиска путей спасения. Живой мне отсюда не уйти, если отвергну щедрое предложение.

— Буду учить, тогда всё и узнаешь, — ответила она, привстав с кресла и поправив подушечку. Старые кости ломит, как у простых смертных. В её возрасте ей бы катанки и лежак с одеялом из собачьей шерсти, а не сверкать ложной красотой рыжеволосой бестии. Меня била мелкая дрожь, я изо всех сил пыталась вернуть самообладание и тянула время.

— Мне непонятно, почему выживет только один?

Лориния смерила меня взглядом, как наставник ученика-бездаря, и поведала:

— Знаешь, я начинаю сомневаться в своих выводах. Ты должна была догадаться и сама. Нет ритуала для двоих. Как ты себе представляешь групповое переселение? Это тебе не хоровод! Вероятность сбоя возрастает тысячекратно! Момент отделения души от тела одного должен полностью совпасть с моментом исхода души другого. Что трудно, но достижимо. Некроманты в этом деле собаку съели. А в вашем случае потребуется одновременный исход четырех душ! И две смерти. Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Индивидуальные особенности физического тела. Даже прямой удар в сердце не гарантирует момента истинной смерти, уж кто-кто, а мы, веды, знаем всё об этом. О случаях воскрешения и бродячих мертвецах певуны все уши прожужжали, и не без основания, поэтому переход возможен только для одного. Второй должен умереть, чтобы полностью высвободить силу. Впрочем, это можешь быть и не ты, а колдун. Опыта и знаний у него больше, чем у тебя, и я уверена, что он не может не знать о ритуале, и прибегнет к нему, не колеблясь. Подумай лучше о себе.

Я подумала. О том, что думать о ядовитом укусе буду позже, и кому-то в белых рубашках мало не покажется. А пока ясно, что надо уносить ноги. И свое несчастное больное физическое тело. Но, как?!

— Мне надо обдумать Ваше предложение, — пытаясь казаться невозмутимой и взрослой женщиной, ответила я. — Я дам ответ завтра.

— Ты же понимаешь, что так рисковать я не могу. Ответ может быть только один — да. Немедленно. Ты видела то, что я скрываю от всех, поэтому отпустить тебя я не могу.

Я выругалась про себя. Что делать? Моя сила против её мощи — как дуновение ветерка по сравнению с ураганом. Друзья… Я поразилась сама себе. Не спутники, не колдун с вампиршей, а друзья… Именно. Идиотка Зоря нацепила амулет тишины, иначе Ольга бы знала, что здесь происходит. Тряхнув головой, я ответила:

— Хорошо, согласна. Я нормальный человек, и хочу жить. А они? — я кивнула головой в сторону приемной. Север стоял во весь рост, опершись о стену передними лапами. В глазах мерцал огонь Северной звезды. Сын Хорта приготовился к бою. Вейр с Ольгой продолжали изучать. Один — живой гербарий, вторая — свои длинные жемчужные ногти. В прямом смысле жемчужные. Волшебный лак моментально наращивал самую настоящую пленку жемчуга на ноготь. Лучше бы это было железо. Против Верховной Ведьмы в самый раз.

Лориния смотрела, как змея на мышь. Я стояла, вскинув голову, и пытаясь унять правую ногу, которая дрожала от напряжения. Левая пока чувствовала себя неплохо, по крайней мере, твердо стояла на земле.

— Ты зря привела их с собой. Князь должен был попытаться тебя отговорить, и я не понимаю, почему он этого не сделал. Тем более, отпустить с тобой дочь. Он много знает, знает и обо мне, но молчит. По нашему уговору… Поэтому ты сейчас избавишься от Ольги, но волк и колдун умрут. Колдун во время ритуала, а волк должен стать жертвой. Ибо именно он — самое дорогое, что ты можешь пожертвовать. Или умрет твоя тетка, если будешь артачиться. Ты же понимаешь, это именно то самое тяжелое решение, которое приходится принимать, будучи у власти.

Черта с два! Я вскипела, едва не потеряв голову. Какая же я идиотка! Теперь мне стало понятно молчаливое переглядывания вампиров и колдуна, когда я с восторгом щенка рвалась к Лоринии, надеясь на помощь, сочувствие и поддержку, но почему, почему они мне ничего не сказали? Они знали, предвидели, но молчали! Почему?!

"Мы должны были знать, чью сторону ты выберешь, поэтому и не стали вмешиваться. Одно дело — с пеной у рта доказывать, что Лориния — ведьма, и совсем другое — когда ты убедишься в этом сама. Ты свой выбор сделала, и это не может не сказаться на твоей дальнейшей судьбе, или мне всю жизнь крови не видать". Голос Ольги окатил студеной водой, взбодрил и несказанно обрадовал, несмотря на то, что меня провели, как наивную девчонку, да и планом спасения она меня не осчастливила, но все выяснения отношений потом. Если живы останемся.