Ещё чуть-чуть, и они будут рядом, здесь. Север, скаля зубы, стоял перед нами, готовясь дать бой. Дымка клубилось по краю круга, который таял, исчезая на глазах. Лицо заиндевело, пальцы свело от холода, но внутри меня полыхал огонь. Ненависть. Она может убить. Она поможет выжить. Шанс, один на миллион, но это шанс.

— Нет, — сказала я. — Я не сделаю этого.

Я лихорадочно искала выход. "И бери ты пригодную земную оболочку, полдюжины грудных младенцев от чрев проклятых, и драконью сушеную руду". Новорожденных можно заменить, но "подходящее" тело и кровь дракона мне заменить нечем… Но мы, веды, да что там, любая женщина, большие мастера на готовку блюд из компонентов, которых нет под рукой. Неужели же всё, всё кончено? На виске неровно забилась венка. Выхода нет.

— Иди, Зоря. Круг сейчас исчезнет. Иди, — глухо сказал он, сжал ледяными пальцами мои, из которых я так и не выпустила нож.

И вытолкнул меня из круга.

***

Я бреду сквозь густой туман по узкой каменой тропе. Холод и липкая сырость пробирают до костей, под ногами клубится грозовое облако. Безмолвие нарушает лишь карканье ворон и тоскливый плач неясыти. В отчаянии взмахиваю руками, срываюсь вниз, в тяжелое живое и вязкое грозовое нечто. Вспышка молнии, в ядовитом отблеске мелькают безглазые, серые лица, тени тянут ко мне когтистые лапы, раззявив оскаленные рты. Клубы призраков окружают, впиваются ледяными когтями в сердце, я бьюсь, но не могу прорвать вязкий, смертельно-ледяной туман. Тени шепчут, шепчут вкрадчиво, мерзко, от этого шепота у меня волосы встают дыбом, екает сердце, я выхватываю кинжал, который победно сияет льдом, и вспарываю тьму.

Дикий вопль, вопль тысяч разъяренных глоток пронзает тьму, сбивает с ног, но я продолжаю идти, сжав зубы от ярости, разгоняя тени взмахами клинка. Я тебе не по зубам, тьма. Подавишься. Но, их так много, им нет числа, их все больше… И, самое жуткое, я знаю, что там, за дымкой из душ проклятых, меня ждет он.

Он убьёт меня.

***

Рык Севера прогнал морок. Я очнулась, стоя у входа в длинный, узкий коридор, медленно, цепенея от ужаса, обернулась. Я не хотела смотреть на то, что оставила позади, и всё равно смотрела, не в силах отвести взгляд.

Призраки исчезли, словно и не было. Посреди пещеры стоял Вейр. Живой, целый, невредимый. Вот только глаза… Белки налились кровью, черные, расширенные зрачки. Глаза одержимого. Он шагнул ко мне, ухмыльнулся.

— Какое прелестное, невинное тело. В самый раз, — его голос звучал чисто, без хрипов и кашля. Вот только это был уже не Вейр. И не его голос. — Осиная талия, маленькие, крепкие грудки. Так возбуждает, когда их разделываешь отменно заточенным лезвием.

— Ты всегда все портишь, — вмешался другой, женский голос. — Она ведьма, и мы желаем её сердце.

Я попятилась.

— Нет, я буду первым. Тысячи лет я ждал, терпя муки. Ради этого стоило ждать, — возразил третий, мужской низкий голос. Сколько же их там?!

От похотливой речи, липкого, раздевающего взгляда того, кто когда-то был Вейром, мне стало дурно.

— Это не ты, Вейр. Ты, конечно, сволочь, мерзавец, кобель и слуга тьмы, но это не ты.

— Это я, — незнакомец в теле Вейра оскалился и бросился на меня.

Ему навстречу прыгнула серая тень, сбила с ног, они покатились по полу, слившись в одно целое. Я, кажется, что-то заорала, бросилась к ним. Они катались по полу, я носилась вокруг них переполошенной квочкой, не в силах разнять. Я вцепилась в плечо Вейру, что-то крича Северу, упала на них. Они повозились ещё, и, наконец, замерли.

Север, глухо рыча, держал Вейра за горло, колдун вцепился волку в шею, лицо побагровело, канаты мышц напряглись, он силился, но не мог скинуть зверя с себя. Сверкнул металл, Север взвизгнул, заскулил, отскочил от врага, пошатнулся, лапы надломились. Он упал, как подкошенный, его тело обмякло, расслабилось, янтарные глаза затянулись серой дымкой. Я знала, что это значит. И не хотела знать. Я с ужасом смотрела, как синий, сияющий мертвенным светом песок заливает кровь друга. Север, мальчик мой, нет!

Вейр сел, отряхнул песок с меховой куртки. И улыбнулся.

Заклинание пришло само, сразу, полностью и целиком, словно я его всегда знала. Помню, как вытаскивала из Прави непоседу Марийку, когда она истекала кровью. Мне было шесть, ей четыре. Так и сейчас. Слова ложились ровно, четко, голос звенел, я читала без сбоев, огрехов и оговорок, читала так, как будто от идеальной отчитки зависела моя жизнь, и жизнь друга. Впрочем, так оно и было. Смешение сил? Слово — само по себе сила. Это Свет, это Тьма, смотря в чьих устах это оружие. Оно не по зубам никакому смешению.

— Ты вовлечен, Вейр, дух, ты пойман в этот круг, — я очертила круг силы в воздухе, добавила знак покоя. Вейр зарычал страшно, встал на ноги, двинулся ко мне, но смог сделать только шаг. До меня осталось десять шагов. — Ты пойман и связан чернотой вокруг, услышь мой глас ты сегодня в ночи, я призываю тебя, помоги, призраки злобы, духи убийц, я изгоняю вас в Навь из круга уйти.

Вейр сделал шаг. Казалось, он идет в толще воды. Девять шагов. Я метнула взгляд на Севера. Он истекал кровью.