Однако то, что казалось обузой в относительной близости от столицы и Государя, стало находкой для горных окраин. Бывшая разбойничья вольница теперь стала одной из самых спокойных и благонадёжных провинций. Так что трусость Сударбских Правителей легко сошла за мудрость и дальновидность.

Так вот и начали дюки присматривать за Дросвоскром, избавив Наместников от необходимости таскаться из столицы в такую даль…

III

Наутро, несмотря на путевую усталость и ночь, проведённую почти без сна, Хаймер по многолетней привычке проснулся сразу после восхода. Рёдоф тоже, как видно, был ранней птицей и, встав ещё раньше своего постояльца, вовсю хлопотал на кухне, что-то не то ворча, не то напевая себе под нос. Незаметно проскользнув мимо, Первооткрыватель пошёл прогуляться по городу.

Ему было о чём поразмыслить. Проще всего было бы не поверить ни одному слову гостеприимного хозяина, сочтя всё рассказанное им лишь за болтовню подвыпившего старика. Но Рёдоф был вполне искренен, когда говорил о неких коварных намерениях Правителя. Хаймер терпеть не мог, когда его держат за дурака. Несмотря на природное спокойствие и сдержанность придворного, он не мог опомниться от оскорбления. Император посмел его использовать, как дешёвого шпиона! Какое-то чувство подсказывало Первооткрывателю, что новый знакомец ничуть не преувеличивает.

"Хорошо же! Йокещ хочет знать о дюках всё? Он будет знать всё, что я ему расскажу!"

Несмотря на то, что даже ранним утром Амграмана была суетлива и шумна, путешественник отметил для себя, насколько изящные линии этого многоголосого города отличаются от тяжеловесных колоссов Мэниги. Все здания были выдержаны в едином ритме, наподобие стихов в песне — однообразно, но не монотонно.

Времени у Хаймера было полно, и он шёл, неторопливо разглядывая занятные скульптуры, украшавшие почти все городские фасады. Его не оставляло впечатление, что, несмотря на более жаркий климат, в Амграмане намного легче дышится. И вдруг он понял, что создавало это впечатление: окна… Да-да, повсюду были распахнуты окна, а во многих домах и двери. В чопорной, застёгнутой на все пуговицы Мэниге, с подозрением смотревшей на окружающий мир, такое было невозможно, да и небезопасно. Даже знаменитые на весь Сударб столичные сады скрывались за глухими каменными заборами. Здесь же зелень и цветы, да не просто цветы — роскошные гладиолусы, неизвестно как выращенные весной, выглядывали отовсюду. Местные жители не сильно уважали условности, а главное — они не боялись! Из открытых окон неслись разговоры, песни, перебранки, хохот… Вся городская жизнь была на виду. Значит, и здесь Рёдоф не ошибался — с дюками действительно спокойнее.

В одном из окон Хаймер заметил девушку с дымчатыми волосами, примерно того же цвета глазами, точёным личиком и изящной фигуркой. Юная особа, вероятно, могла показаться самим очарованием, если бы не жеманная скромность, более приставшая мэнигским дворяночкам и совсем не вязавшаяся с вольной душой Амграманы. И всё-таки молодой человек долго не мог отвести от неё глаз. Прелестная незнакомка, заметив заинтересованный взгляд, томно потупилась и неспешно отошла от окна, оставив нашего героя в некотором замешательстве.

Впрочем, этот незначительный эпизод вскоре начисто вылетел из головы Хаймера, поскольку Первооткрыватель вышел на ту же самую улицу, где вчера встретил дюка.

IV

Совпадение это было или нет, но спустя какое-то время он действительно заметил уже знакомую роскошную гриву и благородное лицо. Дюк скоро, хотя и не спеша, направлялся к одним из городских ворот, ведших в долину.

"Интересно, а нельзя ли мне пойти за ним?" Не успел Хаймер так подумать, как тотчас же где-то в мыслях услышал:

— Тебе можно. Идём!

Молодой человек слегка опешил и решил, что после вчерашних возлияний у него разыгралось воображение. Однако длиннолицый гигант действительно несколько замедлил шаги и снова, так же не произнося ни слова, спросил:

— Так что же? Или ты передумал, Хаймер Курад?

Первооткрыватель не нашёл ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос:

— Мы разве знакомы?

На этот раз дюк не удостоил его ответом, однако пошёл ровно с такой скоростью, чтобы его спутник не отставал.

Поначалу Хаймер ещё пытался любоваться Амграманой. Мимо ходили мастеровые и торговцы, чинно шествовали вельможи, носились дети. В какой-то момент мимо него, едва не зацепив, пронесли паланкин, в котором, сидела уже знакомая красавица. Или это только показалось?

Выйдя за пределы города через узкую, но очень высокую арку, Хаймер и его загадочный провожатый резко окунулись в прохладу, тишину и покой просторной долины, тянувшейся к тёмным горам, шедшим вдоль всего горизонта. Путь оказался неблизким. Молодой человек изрядно утомился и еле поспевал за своим спутником, который, казалось, не знал устали и шагал всё так же легко, размеренно и вроде не замечал, что Хаймер исподволь его рассматривает. Дюк действительно был невероятно колоритен: немыслимый рост, благородная осанка, поразительно гармоничное телосложение, аристократичная повадка, а главное, печальный, но властный взгляд загадочных удлинённых глаз.

За всю дорогу путники не произнесли ни слова, и лишь однажды дюк искоса посмотрел на Первооткрывателя, совсем запыхавшегося, но всё ещё пытавшегося не отстать, и, по-прежнему молча, протянул ему фляжку. Хлебнув из неё кисловатой, но удивительно ароматной жидкости, Хаймер моментально ожил и даже прибавил ходу.

V

Чем ближе они приближались к месту назначения, тем меньше горы походили сами на себя и всё больше приобретали сходство с огромным замком. Здание плавно перетекало в скалы и выступало из них, создавая причудливый и фантастический пейзаж. Подойдя почти вплотную к стене, дюк сделал неуловимый пасс рукой, открывая проём, вполне достаточный для того, чтобы там могли свободно разминуться двое. Проходя внутрь, хозяин дома слегка обернулся, что, очевидно, означало гостеприимное приглашение войти. Не без трепета Хаймер перешагнул порог удивительного жилища.