В Харьков наша семья попала почти случайно. Сразу же после окончания войны мама вышла замуж за капитана — артиллериста, освобождавшего наше село от немцев.

Спустя некоторое время отчим вызвал нас к себе в воинскую часть, которая располагалась в Румынии. В трудные послевоенные дни командование Красной Армии разрешало такие поездки. С одной стороны, они скрашивали жизнь офицеров в чужих странах, с другой, — позволяли подкормить их семьи армейскими пайками.

Когда пришло время демобилизовываться, встал вопрос, куда нам возвращаться в Союз. Во время оккупации наша квартира в Одессе была разгромлена и безвозвратно потеряна. В Харькове жил и работал наш близкий и влиятельный родственник Петр Федорович Слоневский. Он пригласил нас к себе, обещая помочь и работой, и жильем. Свое слово он сдержал, и мы некоторое время жили в его доме. Потом отчим получил квартиру на Нижней Гиевке, улице, которая проходит на границе Лысой и Холодной горы.

Одноэтажный кирпичный домик довоенной постройки с множеством маленьких комнат имел полуподвал, в котором размещались кухня и подсобные помещения. Отсюда был выход прямо в старый сад. И хотя особых удобств в доме не было, но зато было тихо и уютно, как в деревне. Здесь и прошла моя школьная и студенческая юность.

Среди всех улиц города Харькова есть две улицы, которые мне более всего близки и дороги. Это — Карла Маркса и Свердлова. Первая из них, сравнительно спокойная, была словно предназначена для проживания, лечения и учебы. Вторая — шумная и суетливая, служила местом развлечений, питания и торговли. По первой, тихо шелестя широкими шинами, ходили голубые пузатые троллейбусы. По второй — звеня и громыхая, тряслись синие трамваи, на площадках которых гроздьями висели нетерпеливые пассажиры. По приезде в Харьков, некоторое время нам пришлось жить в подвале на улице Карла Маркса.

В этом районе я пошел в 118-ю школу, находившуюся в то послевоенное время на улице Ярославской между Карла Маркса и Свердлова. Здесь в 7-м классе познакомился со своими первыми харьковскими друзьями: Шуриком Олейником, Толиком Шевченко, Виктором Гончаром. Все мы жили недалеко от школы, часто друг с другом встречались, ходили в одни и те же кинотеатры и спортивные секции.

Мои лучшие друзья — Саша Олейник и Витя Бороденко. 1949 г.

Но основным местом встречи был двор низенького одноэтажного дома на углу Карла Маркса и Ярославской. Здесь, в одной из квартир, жил мой одноклассник Олейник. В семье его звали Шура, что у нас трансформировалось в доверительное «Сюра». Это был способный и спокойный мальчик, который учился только на отлично. Он жил вместе с родителями и старенькой бабкой в крохотной однокомнатной квартире, перегороженной надвое шкафом и буфетом.

Шурик познакомил меня со своим соседом по двору Витей Бороденко, вихрастым задиристым пареньком, работником сцены в театре. Он был на два года старше меня, опытнее и, главное, — добывал деньги на жизнь собственным трудом. Мы быстро подружились и стали друг с другом обмениваться тем житейским опытом, который к тому времени уже удалось накопить. Витя раскрыл передо мной замечательный мир театра, я — мир учебы. В результате я стал постоянным посетителем театра имени Т. Г. Шевченко, а Витя успешно закончил вечернюю школу. На этом он не остановился и поступил в УЗПИ. После окончания вуза стал заведующим лабораторией в Харьковском сельскохозяйственном институте. Но это было уже намного позже.

Часто приходил Толик Шевченко, живший неподалеку на Чеботарской улице, известный в Харькове боксер. Он был неоднократным чемпионом Украины и Вооруженных Сил СССР в тяжелом весе. Мы любили и уважали этого большого добродушного парня с густым румянцем на красивом лице. Гордились тем, что Толик боксировал с самим Николаем Королевым и Альгирдасом Шоцикасом.

Толик Шевченко — спортивная гордость Украины. 1953 г.

Начинал он свою боксерскую карьеру вместе с нами, своими одноклассниками. Но мы после первых же учебных боев у тренера Емельянова перестали посещать боксерскую секцию ДЮСШ. Толик же упорно и настойчиво поднимался по спортивной лестнице и в конце концов стал одним из сильнейших боксеров СССР. Иногда он дарил нам красивые значки с очередного первенства, и мы без зазрения совести выхвалялись ими перед знакомыми девушками.

Саша Олейник, я и Валентин Ротариуш. 1956 г.

На Карла Маркса в особняке с мезонином, к которому вела крутая деревянная лестница, жил еще один из постоянных посетителей дома на углу — Саша Плахотников по кличке «Хвост». Он имел какие-то связи с книжными барыгами Благовещенского базара и мог доставать дефицитные в те времена книги. Веселый и крикливый, он сразу же наполнял громким голосом все пространство маленького двора. Над ним вечно посмеивались, но он на это не обращал ни малейшего внимания и не обижался.

Вот к этим друзьям я отправился на второй день своего отпуска. Встретили меня радушно и приветливо. Сразу же принялись организовывать в квартире Вити Бороденко нечто подобное застолью. Его добрая мама, которая умела готовить потрясающе сочные и вкусные котлеты, сразу же стала колдовать у плиты. С любопытством друзья рассматривали мою авиационную форму и расспрашивали о характере моей службы.

Виктор Бороденко. 1954 г.

Все знали, что я закончил радиотехнический факультет и должен, по идее, заниматься в армии радиолокацией. Я уже был готов к такого рода вопросам, и потому без зазрения совести импровизировал об аэродромной радиолокационной службе. Для тех, кто пытался лезть в детали, а таким, конечно, был Плахотников, напоминал, что в армии существует такое понятие как военная тайна.

Выяснилось, что все мои друзья пока еще не женаты, хотя у Шурика Олейника брачные узы были уже не за горами. Его подруга Лиля, которую я хорошо знал еще во время учебы в институте, преуспела в этом деле. Шурик долго болел, и Лиля могла показать свои лучшие качества будущей жены. И хотя потенциальный жених с женитьбой не спешил, но мощный натиск Лили и родителей Шурика не оставлял места для большого маневра.