«Оказалось, что неясные тени, появляющиеся в темноте перед закрытыми глазами, — это начало видений, которые при достижении необходимого сосредоточения начинают получать очертания и, как одиночные предметы при освещении местности, постепенно выступают из темноты».

«Видения появляются, если вглядеться в темноту перед глазами и то, что при этом начинает исподволь очерчиваться, попробовать отделить одно от другого. Эти видения появляются по желанию (видения второй ступени), но всегда в момент полнейшего самозабвения (лайя)».

«Сегодня утром, при интенсивном сосредоточении на Аджне (место между бровями) с ощущением переноса напряжения в место гипофиза, не появилось ничего, несмотря на одночасовую медитацию. Но через простой взгляд в место между бровями, каждый раз, когда сознание освобождалось от напряжения сосредоточения, видения появлялись совсем ясно (видения третьей ступени): части ландшафта, листва тополей перед нашим домом».

«Вчера перед тем как заснуть, простой взгляд в темноту перед закрытыми глазами дал через 1–2 минуты целый ряд неясных видений».

Конечно, не каждый взгляд в темноту перед глазами дает без всякого упражнения такие видения. Для этого нужна интенсивная тренировка. Но нас в этот момент интересует факт, что даже у тех, кто опытен в этом искусстве, легкость успеха в основном зависит от того, в котором часу дня или ночи проводятся опыты.

Вообще же можно установить, что в такой же мере, как напряжение сознания в течение дня (от момента пробуждения до крепкого сна без сновидений) все более активно передается извне от каждого объекта наблюдения через гипофиз внутрь шишковидной железы (т. е. кха «бродит»), так же меняется и вид сосредоточения, необходимого для каждого видения. Можно сказать, что сознание всегда и непрерывно невольно реализует феномен «стрельбы из лука». Так как наблюдение вещей внешнего мира представляет «закладывание стрелы» и «нацеливание», сосредоточение на этих вещах — «натягивание лука», а молчаливое размышление о проблемах дня, ожидающих разрешения, — «пуск стрелы». Последнее уточняет механизм «попадания в центр мишени». В связи с этим, также и сосредоточение при сознательной «стрельбе из лука» подвержено известным переменам при наших упражнениях: хотя каждый раз все элементы техники («накладывание стрелы» и «нацеливание», «натягивание лука» и «пуск стрелы») должны быть налицо, тем не менее, смотря по обстоятельствам, каждый элемент играет особую роль в зависимости от времени суток, так что рано утром будет «нацеливание» (тратака и мандуки мудра), около полудня — преимущественно «натягивание» (самбхави мудра), а вечером от захода солнца до засыпания — практически только «спуск стрелы» (кхечари мудра), который производится только что описанным взглядом в темноту перед закрытыми глазами (кхамаджнатам).

Кроме того, каждое время суток имеет свои преимущества и недостатки, которые должен учитывать каждый практикующий, когда он выбирает подходящее время для упражнений. Но необходимым требованием является придерживаться раз и навсегда выбранного времени; нельзя менять это время, и надо упражняться всегда в один и тот же час: иначе теряется весь ритм. Это — необходимая предпосылка.

Йоги особенно ценят время восхода и захода солнца, так как в это время природа в человеке, так же как и внешний мир, излучает глубокое спокойствие и сосредоточенность, которые чувствуются даже в шуме большого города. Из этих двух времен дня для нас, жителей Запада — предпочтительнее заход солнца, также и потому, что мы, вследствие развития нашей цивилизации, привыкли к другому распределению времени, чем индусы. Рано утром, не говоря уже о восходе солнца, особенно весной, летом и осенью, мы вряд ли имеем возможность поддерживать наш центр мышления достаточно бодрым для глубокого сосредоточения. Конечно, каждый читатель свободен выбирать свое собственное время, но он должен помнить его и в дальнейшем уже не менять.

Вернёмся к нашей «стрельбе из лука».

Если, как было сказано выше, во сне — и особенно во сне без сновидений — «третий глаз» открывается сам собой вследствие постоянного брожения сознания, то из этого должно следовать, что наши упражнения в «стрельбе из лука», которые развивают в повышенной мере «шестой лепесток цветка» и, таким образом, благоприятствуют перенесению впечатлений от третьего глаза к Манас-чакре (центру сознания), могут существенно повлиять на содержание наших снов.

Практический опыт учит нас, что это действительно так: первое непосредственное следствие этих духовных упражнений — особенно активная и сильная жизнь сновидений. Сновидения получают с первого же дня упражнений чрезвычайную, почти жизненную остроту, логичность и полную связанность, которые в обыденной жизни никогда до тех пор не наблюдались и не переживались. Можно говорить о замечательной, единственной в своем роде памяти сновидений, которая связывает многие сны один с другим, а также с действительностью. Следующий пример может это проиллюстрировать: «Я вижу себя в группе людей, которые осматривают с горящими факелами подземные пещеры. В каждой пещере лежат завернутые в белую материю забальзамированные мертвые тела, как мумии, и слабый приятный запах мирры чувствуется в воздухе. Один из группы говорит, что это базилика св. Петра в Риме…

Днем мне встречается одна из учениц, которая хорошо знает Рим и посещала эту базилику много раз. Я спрашиваю её, знает ли она что-либо о катакомбах или подземных пещерах под базиликой, и получаю отрицательный ответ.

На следующее утро эта дама торопливо и возбужденно пришла ко мне и протянула мне газету, в которой говорилось, что при раскопках фундамента церкви св. Петра в Риме, в день моего сна, были обнаружены подземные ходы, которые вели к древнеримскому кладбищу и ниже его к еще более древнему египетскому кладбищу с набальзамированными мумиями» (Из моего дневника).

Такие или подобные «сны» нередки у каждого серьезно практикующегося, так что возможное возражение, что это «совпадение», совсем неубедительно, так как я никогда не был в Риме и не имею там друга, который мог бы мне передать сообщение по телефону, если бы он участвовал в раскопках.

Таким же образом я часто посещал во сне Париж, не бывши там никогда в действительности, и наблюдал такие подробности, которые мне, как это вполне возможно доказать, никто сообщить не мог, и которые я впоследствии, к моему удивлению, вновь открыл в фильме об этом городе. Таким образом подтвердилась достоверность моих «посещений» Парижа.