— Ой! — возмущенно вскрикнула Джинни. — Ой!!! Ублюдок, убери свой локоть у меня с горла!

Похолодев, Драко убрал руку и захлопал глазами. Она еще не видела его таким удивленным.

— Ой, я подумал, что это кое-кто другой…

— И кто? Волдеморт? Слезь с меня, нахал! — испуганно вскрикнула Джинни, начав ерзать под ним, пытаясь выбраться.

Она замерла: — Я… хм…

— Что?

Джинни начала запинаться: — Я… хм… пришла узнать, не хочешь ли ты что-нибудь съесть. Уже время полдника. Чарли приготовил еду… Очень вкусную… И… хм… мы подумали, что ты можешь тоже чего-нибудь захотеть. Я это уже сказала?… Я бы… хм… могла тебе чего-нибудь принести или… если ты в состоянии… ты мог бы сам спуститься… Драко помолчал секунду и слабая улыбка проскользнула по его лицу: — Я в состоянии, — равнодушно произнес он.

— Прекрасно. Ну… тебе лучше слезть с меня, чтобы я смогла встать.

Какое-то мгновение Драко поколебался, потом улыбнулся и кувыркнулся прочь с нее. Поднявшись, Джинни с совершенно излишней тщательностью расправила свою рубашку и, не глядя в его сторону, сказала: — Я могу сказать всем, что ты спустишься через несколько минут?

— Конечно. Почему бы и нет.

— И об обнаженке…

— Я оденусь, прежде чем спуститься.

— Отличная идея.

Повисла короткая пауза, во время которой он вопросительно поглядывал на нее.

— Ну, ладно… Я… пожалуй, пойду…

— Увидимся, — Драко жизнерадостно проводил Джинни — она выскочила из комнаты и захлопнула за собой дверь.

«Он смеется надо мной! — бушевала она, спускаясь в прихожую. — Он смеется надо мной — а сам голый! Это нечестно!»

Она пнула лестничное ограждение и, спускаясь, почувствовала, что занозила ногу.

«Ты свое получишь, Драко Малфой, — подумала она, — Ты — противный, ухмыляющийся и голый».

Почти спустившись вниз, она услышала, как со стуком распахнулась входная дверь.

**************

Заход солнца окрасил небо над Норой в переливы от розового к сапфировому, залив все мозаикой цвета. Но у Сириуса не было никакого настроения, чтобы предаваться восхищению, он условился встретиться с Нарциссой на некотором удалении от всех Висли, чтобы спокойно побеседовать с глазу на глаз. Телепортировавшись в тенистую купу деревьев, он уже застал ее. Она подошла к нему — волосы в полутьме серебрились, в складках мантии таились сумерки. Он поцеловал ее в поднятое лицо и спросил: — Все в порядке?

— Нет. Это расследование просто ужасно. Они понятия не имеют, что стало причиной смерти Люция, им надо притащить все старые бумаги Люция… — она осеклась. — Впрочем, неважно. Как Рем? Доктор осмотрел его?

— Да, — кивнул Сириус и она двинулись в сторону Норы. — Но не смог ничего сделать. Он смотрел на меня, словно я законченный псих. У которого, к тому же есть кое-какие проблемы.

— Сириус, думаю, нам лучше забрать Драко обратно в Имение. Ты не можешь туда-сюда метаться между больничными палатами, ты с ума сойдешь.

— Да, ты права… Слушай, у меня тут такая мысль… Мне не хочется идти в Коллегию Ауроров, а вот как насчет старины Дикоглаза Хмури? Он, конечно, немного радикален, однако, как никто, много знает об Истории Темных Искусств… Я уверен, он не захочет сообщать о Реме Министерству.

— М-м-м, может быть… А знаешь, кто еще сумел бы нам помочь?

— Кто?

— Северус Снэйп.

— Нет.

— Сириус, не будь упрямым.

— Я не упрямый. Я просто сказал нет. И все. Потому что я ненавижу этого ублюдочного крысенка и ни о чем не буду его просить.

Вдалеке показалась Нора. Нарцисса раздраженно вздохнула: — Он много знает о Призывании…

— Ты во второй раз предлагаешь Снэйпа — я могу подумать, что ты знаешь его куда лучше, чем…

— Хорошо, у нас был один сумасшедший уик-энд, который мы провели на Бора-Бора.

— Настроение у меня резко упало, и виновата в этом ты!

— Сириус, не глупи. Я знаю его, потому что они с Люцием были практически неразлучны в бытность его Пожирателем Смерти. Он действительно много знает…

Она осеклась.

Сириус оглянулся — ее лицо было перекошено ужасом, глаза, смотревшие куда-то за его спину, расширены… Она закричала.

— Нарцисса?…

Она рванулась мимо него, даже не оглянувшись, и помчалась в сторону Норы. Сириус с удивлением оглянулся… и похолодел.

Не может быть.

Он стоял, слишком оглушенный, чтобы двинуться с места, — во всяком случае, в буквальном смысле. Мысленно его отбросило с прошлое — лет на пятнадцать, в другую ночь, похожую на нынешнюю, только более темную и освещенную вспышкой оранжевого пламени: дом, рухнувший с одной стороны, словно раздавленный гигантской ногой, удушающие облака пыли и штукатурки, дравшие горло и щипавшие глаза, когда он продирался сквозь обломки и руины на детский крик… А над всем этим — гибельное зеленовато-черное облако, такое же безошибочно узнаваемое, как и это… Череп со змеей, выползающей изо рта, темные пустые глазницы, заполненные звездами…