— Нет, — оборвал его Симус, — что тебе нужно от Джинни? Зачем тебе она? — он отвел глаза от Драко и уставился в пол. — Ты уже всего добился — или нет? Или тебе и она тоже нужна? Чтобы… чтобы просто показать, что она будет твоей по первому твоему желанию?

Драко почувствовал тяжесть пресс-папье в руке. Оно было каким-то странным — он не мог понять, в чем дело, кажется, внутри что-то бултыхалось от прикосновения его пальцев.

— Да ты ее любишь, — удивленно протянул он, соображая, что мог бы и раньше об этом догадаться. — Верно?

Симус поднял глаза — синие и удивительно красивые на его разбитом лице.

— Если ты украдешь ее у меня только ради того, чтобы продемонстрировать всем, на что ты способен, и снова причинишь ей боль — клянусь, я убью тебя. Не знаю пока, как — но… я найду способ. Ты можешь умереть — я знаю. Хотя ты и Малфой.

Драко лишь ошарашено хлопал глазами.

Позади раздался щелчок — дверь кабинета распахнулась, вошел Дамблдор и замер в молчании. Когда он заговорил, голос его был тих, мрачен и серьезен:

— Садитесь. Оба. Будьте любезны.

Драко опустил глаза к пресс-папье в руке, удивился — оно было розовым с вырезанным из изумруда сердечком (странно, как же он не заметил этого раньше?) и, положив его обратно на стол, сел. Симус сел рядом, стараясь устроиться как можно дальше от Драко.

Дамблдор переводил глаза, полные усталого смирения, с одного юноши на другого.

— Что ж, я слышал о происшествии в музее. Я повторю избитую фразу и скажу, что поражаюсь вам обоим: ведь никто из вас не является сторонником физического насилия.

— Ну, так они же отобрали у нас палочки, — заметил Драко, с удивлением услышав свой голос. Вообще-то он хотел сказать совсем не это, — сэр, — слабым голосом добавил он.

Симус метнул в него полный отвращения взгляд.

— Профессор, это вышло случайно…

— Это я первый начал, — взмахнул ресницами в сторону Симуса Драко.

— Точно, он, сэр, — демонстративно игнорируя его знаки, продолжил Симус.

— Да, — кивнул Дамблдор, — я в этом совершенно уверен, — он перевел глаза на Драко, и у того сердце ушло в пятки. — Вы опозорили школу, однако куда важнее, что вы опозорили сами себя. Оба, — он взглянул на свои сложенные руки и снова вернулся к виновато заерзавшим на стульях юношам.

— Двадцать очков с Гриффиндора и тридцать со Слизерина. И вы оба будете наказаны. Арестом. Месяц вам, мистер Финниган. И вам, мистер Малфой, — взглянув на их полные ужаса физиономии, он, казалось, едва сдержал улыбку. — Наказание вы будете отбывать вместе, надеюсь, что в конце вы сумеете подробно написать о житье-бытье друг друга.

— Да про житье-бытье Финнигана я могу хоть сейчас написать, — раздраженно протянул Драко. — Родился, наелся картошки, наигрался в квиддич, перепихнулся, наелся картошки, умер.

— Спасибо, мистер Малфой, — холодно поблагодарил его Дамблдор, — пожалуй, вам потребуется пара месяцев ареста.

— Это хорошо, — стрельнул глазами в Драко Симус. — И я думаю, тебе надо оплатить ущерб, который понес из-за тебя музей, самодовольный индюк.

Драко взглянул на Симуса и вежливо заулыбался.

— Это было малфоевское крыло музея. Вряд ли я соберусь платить, коль скоро мы сами это основали, ясно?

Симус некстати покраснел и умолк.

Дамблдор кашлянул:

— Благодарю вас, мистер Финниган. Думаю, с вами мы закончили.

Все еще пунцовый, Симус поднялся и вышел из кабинета, едва удержавшись от соблазна со всей силы хлопнуть дверью. Драко почувствовал это и улыбнулся, однако, когда он взглянул на Дамблдора, улыбка растаяла, как апрельский снег: взгляд Дамблдора был так пронзителен, что у Драко появилось ощущение, что ему буравят голову.

— Мистер Малфой, я уверен, что были веские причины, которые сподвигли вас на это поведение, — они известны одному Мерлину да вам. Однако столь безжалостному использованию искренних чувств других людей прощения быть не может — никому не известно, чем все могло закончиться.

Драко с трудом проглотил комок в горле и уставился в пол. Гарри бы на его месте был просто в ужасе, Драко же чувствовал смятение. Эх, знал бы Дамблдор, что они пытались сделать…

— Я понимаю, сэр… Мне очень жаль…

— Мне не нужны ваши извинения, — отрезал Дамблдор, — вы должны извиниться перед мистером Финниганом. Публично. Более того… — директор неожиданно смолк и, поднял глаза, Драко увидел, что тот смотрит на него с бесконечной усталостью, его лицо на миг стало древним, осунувшимся, будто хрупким. — Драко, — снова начал он, — я понимаю, что поставил вас с Гарри в ужасное положение. Я знаю это и очень сожалению. Я мечтал бы сделать больше — но, увы, боюсь, что я не в силах.