— Покинул школу? Как же он мог!..

— Учеба окончилась. Конечно, я мог бы задержать его, однако я не видел в этом никакого смысла. Надеюсь, что после каникул ему захочется вернуться…

— Нет, — прошептала Гермиона, не сводя глаз со значка на столе. — Он не сможет вернуться, не сможет…

— Мисс Грейнджер, я надеялся обсудить с вами тот факт, что теперь у нас нет более исполняющего обязанности старосты школы среди юношей.

— Нет, — повторила Гермиона и поднялась так резко, что уронила на пол свой стул. — Директор, скажите, может, он еще тут, может, еще не уехал?

Дамблдор встревожено взглянул на нее:

— Он освобождает свою комнату. Собирает вещи, — начал он и хотел, наверное, добавить что-то еще, но Гермиона не стала этого дожидаться. Она повернулась и пулей вылетела из кабинета, оставив Дамблдора смотреть ей вслед.

Дверь в комнату Рона была закрыта, но не заперта. Гермиона распахнула ее, шагнула внутрь — и у нее оборвалось сердце. Комната была пуста.

На стенах не было плакатов Палящих Пушек, исчез сундук, что стоял в ногах кровати, исчезли учебники с полки у двери, не было лоскутного одеяла, что миссис Уизли на пятом курсе сшила для Рона — кровать стала безразличной и пустой, как больничная койка. Единственное, что осталось от жившего здесь когда-то Рона, — заткнутая за раму висящего на стене у окна зеркала фотография, которую Гермиона осторожно вытащила.

Это была не волшебная, а простая фотография, сделанная ее собственной маггловской камерой, поставленной на автоматическую съемку с задержкой. Она в школьной мантии стояла между Гарри и Роном, положив руки им на плечи. Они такие счастливые… они смеются… Она почувствовала, как у нее заныло сердце.

Она медленно опустила фотографию на подоконник и отвернулась. Вдруг дверь открылась, и она рванулась навстречу вошедшему — тонкая белая рука на ручке, огненная шевелюра — это была Джинни, которая разговаривала с кем-то, кто стоял за дверью.

— Если хочешь — взгляни еще раз, проверь, что ты ничего не забыл, — говорила она. — А потом мы можем…

Рон, — оцепенев, поняла Гермиона. Застыв на месте, она пропустила и то, что сказала Джинни, и то, что Рон ей ответил. В отличие от Джинни, он тут же увидел ее — его глаза метнулись к ней, они молча посмотрели друг на друга.

…а хочешь, спускайся вниз и подожди, я сама могу взглянуть…

— Джинни… — очень тихо произнес Рон.

Джинни осеклась и повернулась, следуя за его взглядом. Увидев Гермиону, она побледнела, однако удержала себя в руках.

— Привет, — прошептала она.

Гермиона лишь кивнула в ответ, чувствуя, что не сможет вымолвить не слова.

— Я… мы с Роном собираемся спуститься, — Джинни быстро огляделась по сторонам и снова взглянула на брата. — Похоже, мы ничего не забыли, так что…

Гермиона почувствовала, что комок в горле пропал.

— Ты забыл это, — она схватила фотографию с подоконника и протянула ее Рона. Тот взглянул и побелел.

— Она больше тебе не нужна? — Джинни потянулась к фотографии, но Гермиона убрала руку. Джинни с беспокойством взглянула на брата:

— Нам лучше пойти вниз…

Гермиона прикусила губу:

— Пожалуйста… — умоляюще попросила она Рона. — Просто поговори со мной шесть минут, и тогда уходи, я больше ни о чем тебя не попрошу. Обещаю, — ее голос дрогнул. — Ты мне должен хотя бы эти шесть минут…

— Шесть минут? — с недоумением переспросила Джинни.

Однако, как и ожидала Гермиона, Рон понял ее.

— Шесть лет, — отчужденным голосом пояснил он. — По одной за каждый год нашей дружбы.

На лице Джинни появилось совершенно несчастное выражение.

— Рон… — но тот смотрел мимо сестры.

— Хорошо… Хорошо, я поговорю с тобой.

Джинни поменялась в лице, взглянула на брата — но тот упрямо сжал губы. Она покорно пожала плечами и вышла.

— Встретимся на лестнице, — произнесла она в дверях.

Дверь закрылась, и Рон с Гермионой остались вдвоем в этой пустой тихой комнате. Рон, глядя куда-то за ее левое ухо, словно не в силах посмотреть в прямо глаза, скрестил руки на груди и обхватил ладонями локти, словно мерз.

— Ты не можешь уехать, — сказала она, произнеся вовсе не то, что собиралась. — Не можешь.

Он все еще не мог взглянуть на нее.

— Я уезжаю. Решено. И не надо мне говорить, что я не должен уходить в отставку…

— Я рада, что ты сделал это, — холодно перебила она. — Я имела в виду другое. Ты не можешь уехать, не поговорив с Гарри.

Теперь он вскинул на нее взгляд, его синие глаза расширились от удивления:

— Поговорить с Гарри?