Шрифт:
Сразу стало тихо, только нежно тикали часы на стене. Драко посмотрел на Гарри уголком глаза. Гарри тоже посмотрел на Драко уголком глаза и увидел, что тот усмехнулся.
— Что смешного, Малфой? — поинтересовался он со смесью удивления и возмущения.
— То, что ты не успел похоронить нас всех под горой шрапнели, — Драко мог улыбаться только половиной рта, и кривая улыбка придавала ему полубезумный вид. — Я тебя отвлек в самый ответственный момент. Лучше себя чувствуешь?
Гарри, который действительно несколько пришел в себя, взглянул на разбитые в кровь костяшки пальцев, потом опять на Драко, и его внезапно охватило чувство вины.
— Малфой, — сбивчиво проговорил он, — извини, что я… что я…
— Да брось! — весело ответил Драко. — Посмотрел бы ты на себя, когда я вдарил тебе под ребра! Зрелище того стоило.
Чувство вины немедленно улетучилось.
— Нет смысла извиняться перед тобой, да?
Драко взмахнул целой рукой:
— Я никогда не извиняюсь. Почему ты должен?
— Не извиняешься? Так же, как не падаешь в обморок?
— Точно, — сказал Драко.
— Чего еще ты не делаешь?
— Не плачу. Не танцую, — ненавижу танцевать! — Драко содрогнулся. — И еще: я не думаю, что Эрмиона влюблена в Крума.
Гарри дернулся:
— Может, не будем об этом говорить?
— Да ладно, Поттер! — Драко стоял возле стола Лупина, ненароком изучая лежащие на нем предметы. — Сам подумай. Это не имеет смысла… — он осекся. — Эй, Поттер, взгляни-ка сюда!
Гарри подошел и бросил взгляд через плечо Драко. Толстая, немного заплесневелая книга лежала на столе. Она была открыта. Гарри осторожно потрогал ее. Переплет из толстой кожи, пожелтевшие от времени листы. Книга была открыта на странице с гравюрами — какая-то перчатка, отвратительного вида череп, а внизу, под ними, был изображен меч. Рисунок не был проработан до деталей, но вот камни на эфесе были определенно зелеными.
Заглавие вверху страницы гласило: "Демонические предметы. Наставление володетелю. Живые клинки". Текст под рисунками очень плохо читался: он был покрыт потеками свечного сала, а в одном месте расплылось подозрительного вида коричневое пятно.
"…поелику быв клинок сей или до сих пор есть долею тела или души демона… знай суть его каждый, к коему в руки он попасть может. Володеть мечом сим можно человеку; но цену великую уплатить должен володетель, и ценою той может тело або душа бысть, сообразно сущности Обмена. Знай каждый, кто с оружьем сим встретится, что есть оно Воплощенье Чистейшего Зла, а посему лишь то должно с ним делать, что к уничтоженью его ведет".
— Чистейшее зло… — задумчиво протянул Гарри. — Звучит хреново…
— Если что и звучит хреново, так это то, что он собирается уничтожить мой меч! — разъяренно фыркнул Драко. — И о чем я только думал, когда отдал его?!
— Но ты же не знал, что он решит его уничтожить, — резонно заметил Гарри. — Твой меч может и не быть одним из этих… Живых клинков…
Драко так посмотрел на Гарри, что тот, внезапно почувствовав себя дураком, ответил примирительным взглядом:
— Ну ладно, ладно. Пожалуй, это действительно Живой клинок. Но если это Воплощение Чистейшего Зла, ты что, всерьез хочешь оставить его у себя?
— Черт, конечно!
Гарри тряхнул головой:
— Тебя не поймешь, Малфой!
Тут дверь кабинета открылась, и оба отскочили от стола. Разумеется, это был Лупин, мрачный донельзя. Он прикрыл дверь и сел за стол. Он посмотрел на Гарри — тот сжался у одной стены, перевел взгляд на Драко — он съежился у противоположной, — и сказал:
— Приношу свои извинения за то, что накричал на вас. Но вы… встревожили меня. Лично я никогда не был сторонником физического насилия, Гарри. Я полагал, что ты тоже.
— Обычно — да, — охотно откликнулся Драко. — Но дело в том, что Эрмиона пинками вышвырнула его из своего сердца, так что он несколько расстроен…
— Эрмиона? — Лупин был поражен. Гарри покраснел, нахмурился и промолчал. — Вот оно что… Понятно. Ну, хорошо… О, прости, я имел в виду — это, наоборот, очень печально… Но вы не должны забывать — ваша магическая сила тесно увязана как с вашими колдовскими навыками, так и с контролем над собой… Мне всегда казалось очень неудачным, что силы магида проявляются обычно в подростковом возрасте, когда и того, и другого крайне мало. Особенно с контролём у вас ещё плоховато. Поэтому по молодости и крушите всё направо и налево, — сказал Лупин. — Гарри, перестань хмуриться. Я уверен, что Эрмиона никогда не сделала бы ничего… э-э… такого… — он умолк. — Впрочем, это не мое дело. Но если ты действительно так расстроен, Гарри, может, тебе стоит поговорить с Сириусом?