Та же самодовольная средних лет женщина открыла ему дверь дома номер двадцать один. Да, мистер Пирсон сейчас дома. Джентльмен желает пройти к нему?

Она проводила его, постучала в дверь, вкрадчивым, извиняющимся голосом произнесла:

– Вас хочет видеть джентльмен, сэр, – и отошла в сторону, уступив дорогу инспектору.

Посредине комнаты стоял молодой человек в смокинге. Он был приятен на вид, даже красив, если не обращать внимания на безвольное очертание рта и нерешительный взгляд.

Он взглянул на вошедшего инспектора.

– Инспектор сыскной полиции Нарракот, – представился тот.

С глухим стоном молодой человек рухнул на стул, оперся локтями о стол и, обхватив голову руками, пробормотал:

– Боже мой! Началось…

Через две-три минуты он поднял голову и сказал:

– Ну что же вы, продолжайте…

Вид у инспектора был крайне растерянный.

– Я расследую дело о смерти вашего дяди, капитана Тревильяна. Разрешите спросить вас, сэр, что вы можете сообщить по этому поводу?

Молодой человек медленно поднялся из-за стола и сказал неестественно низким голосом:

– Вы пришли меня арестовать?

– Нет, сэр, нет. Если бы я пришел вас арестовать, я бы предъявил ордер на арест. Я просто прошу вас рассказать, что вы делали вчера во второй половине дня. Вы можете и не отвечать на мои вопросы, если сочтете нужным.

– Не отвечать на ваши вопросы не в моих интересах. Да, да, знаю я ваши приемчики. Значит, вам известно, что я был там вчера?

– Вы записались в книге регистрации гостиницы, мистер Пирсон.

– Да, отрицать бессмысленно. Я был там. А почему не быть?

– А почему были? – негромко спросил инспектор.

– Я приехал повидаться с дядей.

– Вы договорились?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вашему дяде было известно, что вы к нему едете?

– Я… нет… Он не знал. Это так… неожиданно вышло.

– И никакой причины?

– Причины?.. Нет… Почему обязательно причина? Я… я просто хотел увидеть своего дядю.

– Согласен с вами, сэр. И вы видели его?

Наступила пауза, очень долгая пауза. Лицо молодого человека свидетельствовало о нерешительности. Инспектор даже пожалел его в душе. Неужели мальчишка не понимает, что с головой выдает себя?

Наконец Джим Пирсон глубоко вздохнул:

– Я… я полагаю, что лучше мне чистосердечно признаться. Да. Я виделся с ним. На вокзале я спросил, как добраться до Ситтафорда. Мне сказали, что об этом и речи быть не может. По дорогам невозможно проехать. А я говорю, что мне срочно надо.

– Срочно? – удивился инспектор.

– Да, я… я очень хотел повидаться с дядей.

– Допустим, сэр.

– А носильщик только качает головой: невозможно, и все. Тут я назвал дядино имя, и лицо его прояснилось. Оказалось, что дядя как раз в Экземптоне.

– В котором часу это было, сэр?

– По-моему, около часу. Я пошел в гостиницу, в «Три короны»… Снял там комнату, перекусил немного. А после этого… после этого я пошел повидаться с дядей.

– Так сразу и пошли?

– Н-н-нет, не сразу.

– Который был час?

– Ну… я, пожалуй, не могу сказать определенно.

– Половина четвертого? Четыре? Половина пятого?

– Я… я… – Он стал запинаться еще больше. – Я не думаю, что могло быть так много.

– Миссис Беллинг, хозяйка, сказала, что вы вышли в половине пятого.

– Да? Я думаю… думаю… она ошибается…

– Что произошло дальше?

– Я отыскал дом дяди, поговорил с ним и вернулся в гостиницу.

– Как вы попали в дом?

– Я позвонил, и он открыл мне дверь.

– Он не удивился, увидев вас?

– Да, да… очень был удивлен.

– Как долго вы оставались у него, мистер Пирсон?

– Минут пятнадцать-двадцать. Но послушайте, он же был, что называется, в полном порядке, когда я уходил! В полном порядке, могу поклясться.

– И в котором часу вы ушли от него?

Молодой человек опустил глаза. И снова неуверенность прозвучала в его голосе.

– Я точно не знаю.

– Я думаю, знаете, мистер Пирсон.

Твердый тон оказал свое действие. Пирсон тихо произнес:

– Было четверть шестого.