Шрифт:
– Эх, – он вздохнул. – На, смотри! – он взмахнул рукой и хлопнул меня по спине.
Передо мной простиралась серо-черная пустыня – камни, песок и пепел. И еще синий туман – редкими хлопьями он летал повсюду.
– Дошло? – я снова получил удар. – Нет тут ничего. Все сгорело.
– Но что…
– Что – что? Двадцать раз по тысяче мегатонн. Почти все погибли лишь от одного светового излучения, а оставшихся пепел добил, пыль – дышать было нечем пятнадцать лет. Сейчас стало получше, жить можно. Таким, как я…
Я замолчал. Видно было, что не стоит прерывать собеседника вопросами – лучше подождать и дать выговорится.
– Все, что я рассказал, правда. За одним маленьким исключением. Люди могут путешествовать по струнам, как атланты. Не многие хотят – да, но могут – все. Когда я организовал вторжение к вам, ну, начал реинкарнированные души засылать, я хотел не мести – нет. Хотел мирного сосуществования, хотел, чтобы люди учились у атлантов, как это делать. Как переходить по струнам, как самим строить свой мир. Но он… Мы давние противники! Он отправил Бокого в экспедицию, Воинов отбирать стали, чтобы найти великую пирамиду. Другие люди не то, что к ней подойти – никто ее даже увидеть не может. Нашли. Он велел организовать бурение. Ну а я подстраховался своим механическим двойником.
– Но как Сталин заставил вас переместиться сюда? Вы же его уничтожили на моих глазах? Откуда здесь ядерная война взялась – ведь метрика еще не оттестирована? – сорвался я.
– Представь себе монету, вписанную по диаметру в сферу. Сфера – это твердь. Диск сверху полусферы – твоя Земля. Диск снизу полусферы, куда вы провалились, – моя Земля. Но твой и мой миры не могут существовать в одном времени – временной разрыв между ними составляет примерно 38 лет. Мы сейчас находимся в 2009 году по твоему исчислению. Атака уже произошла. Она уничтожила оба наших мира – сотни ядерных зарядов сломали великую стену и стерли с лица Земли обе расы. Выжили единицы. Именно здесь я с твоим отцом и спланировал твое перемещение в прошлое. Именно здесь мы создали план по уничтожению метрики, а затем по слиянию всех трех ваших подмиров в один. И по воссоединению двух наших миров. И по разрушению небесной тверди.
– Но у вас же тут до атаки был рай настоящий! Зачем вообще вторжение организовывать?
– Потому что я предвидел, что Сталин не оставит нас в покое. И рассчитывал хоть так подстраховать свой народ – спасти его от полного уничтожения в случае войны…
– То есть вы сами спровоцировали ее… О’кей, еще вопрос. По «Доктрине» Бокого мир – это типа аквариу ма с лампой, вокруг только твердь, и непонятно, что за ней. Вот разломаете вы ее – а потом?
– До «разломаете» еще далеко. Сначала надо объединить то, что имеем. Скажи, ты в своем мире много слышал про немецкую реальность, про американскую? Нет? Значит, наш план сработал, и ты сделал все как надо! Но уничтожение Центра будет лишь первым шагом к слиянию миров. Сталин повержен, но Бокий еще жив – и тебе придется познакомиться с ним. Я еще очень слаб для битвы. Храни зеркальную маску и жди своего часа, восьмой наблюдатель. Ты должен будешь проявить единый мир, а затем исследовать твердь! Что за ней – ни мне, ни кому бы то было еще не ведомо.
– Покойный Кантимиров говорил, что все мы здесь на Земле, весь наш разум – огромный квантовый кластер, производящий некоторую работу. Процесс вычислений, запущенный кем-то и для каких-то сторонних целей. Мы – всего лишь процессор компьютера. Это так? Что мы вычисляем? Зачем нас заставили это делать?
– Майкл, говорю же, я этого не знаю. Но точно так же, как и ты, хочу узнать. И ответ скрывается за небесной твердью. Кстати, поторопись! Разлом скоро окончательно закроется, и обратного пути уже не будет! И вот еще что… – он протянул нам два противогаза. – Оденьте на четверть часа. Они специальные, выведут из вас всю грязь от ТВ1 и недавних ядерных взрывов.
9
Возвращение заняло совсем немного времени. Мы снова встали в хлопьях серо-синего густого тумана и взялись за руки.
– Интересно, если там, наверху, была бомбардировка… – медленно пробормотал я. – Надо было уточнить у Троцкого.
– Я думаю, он обо всем позаботился и вряд ли перекинет нас в ядерное пекло, – мягко улыбнулась Вероника. – Ведь ты тогда попал не в Москву, а в Казахстан.
Мы стояли, но ничего не происходило. Прошло пять минут. Прошло десять.
– Что-то не работает.
Неожиданно раздался хлопок, и все закружилось.
– Ну, вот видишь, Лев Давидович не подвел… – услышал я словно сквозь стену голос Вероники.
Мы снова очутились под землей, вокруг – кромешная темнота.
Я стоял перед входом в Центр. Неожиданно, еще до тех действий, к которым меня готовил Троцкий, я понял, кто был моим отцом. Эта мысль не вызвала ничего, кроме легкой улыбки – ну, что сделаешь, если звезды встали именно так.
– Мы идем? – Вероника подтолкнула меня.
– Я пока не уверен.
– Что? Столько всего – и все напрасно?
– Не напрасно. Но в словах Льва Давидовича я снова нашел одну логическую дыру. Он апеллировал к тому, что в моем мире в 2009 году все нормально. Ну, нет трех пузырей из-за пушек Тесла и всего прочего… Но ведь это не так. Деревенские зомби есть, например… Что-то здесь не сходится. И потом, он назвал меня восьмым наблюдателем. Значит, должны быть и еще… Кстати, если Троцкий жив, почему бы ему не вернуться и не начать действовать самому? Слаб очень? Странное объяснение. А еще я начинаю понимать, кто вырвал страницы из Доктрины – именно Троцкий, вернее, я взял книгу уже без страниц… Интересно было бы выслушать мнение людей товарища Сталина по поводу всего происходящего.