– Пока нет. Я жду, что покажет рентген.

– Но он не может здесь оставаться!

– Почему?

Ким обвела взглядом палату. Ей не хотелось обижать врача. Он был очень добр к ней.

– Ну а я могу остаться с ним?

Врач заговорил с Кати по-гречески, потом покинул их.

– Тебе негде тут разместиться, – сказала Кати. – В любом случае ты ничем не сможешь ему помочь. Мы приедем завтра.

Ким подошла к койке Майка и постояла рядом, держа в ладонях его безвольную руку. Он не просыпался. Ким передала медсестре сумку с вещами. Выйдя из больницы, она снова заплакала:

– Извини. Знаю, я такая глупая.

Кати в замешательстве посмотрела на нее:

– О чем ты?

– Ну, что я плачу. – И тут она вспомнила, что говорит с гречанкой, а не с англичанкой.

– Переночуешь у меня, – сказала Кати. – Не хочу, чтобы ты сегодня оставалась в том ужасном доме.

Ким плохо слышала, что говорила ей Кати, но была благодарна ей за то, что не придется возвращаться домой одной.

Утром Кати сказала, что им надо отвезти Майку что-нибудь поесть. Предыдущим вечером она кое-что оставила в палате, чтобы Майк мог позавтракать; питание в греческих больницах более чем скудное, об этом должны заботиться родственники пациента.

Майк еще не отошел от вчерашнего укола. Он приоткрыл один глаз:

– Эт…ы.

– Да, это я. Что с тобой произошло?

– Р…бил м…шину.

– Я об этом слышала.

– М…хи. Н…али.

Ким не могла понять ни слова, да и не очень прислушивалась. Ее слишком потрясло его опухшее, все в кровоподтеках лицо, хотя она старалась не показывать этого. Накормила его йогуртом с медом и час просидела с ним. Кати отправилась в Палиоскалу, столицу острова, и должна была приехать позже. Ким пошла узнать подробности аварии. Врач, которого она нашла, был тот же, что и вчера.

– Долгое же у вас дежурство.

– Да. Даже слишком. – Усталый вид подтверждал его слова.

– Можете сказать мне, что все-таки произошло?

– Крестьянин нашел его в горах, лежащим на обочине дороги. Он перевернулся, и его выбросило из машины. И крестьянин привез его к нам.

– Вы должны сказать, кто этот крестьянин. Хочу отблагодарить его.

Врач рассмеялся:

– Мы – греки. Неужели вы думаете, что мы оставим человека умирать на дороге? Конечно, я скажу, где он живет.

– И насчет машины. Я хочу, чтобы ее доставили сюда.

– Я собираюсь подержать вашего мужа у нас еще пару дней. Он еще в шоке. У крестьянина, который нашел вашего мужа, есть брат. Он автомеханик и уже доставил машину в Палиоскалу. Вам нужно будет заплатить ему.

– В каком состоянии был мой муж, когда его привезли?

– Бредил. Он знает греческий?

– Не очень хорошо. А что?

– Когда его привезли к нам, он свободно говорил по-гречески. Но с тех пор ни слова не может сказать.

– И что он говорил?

– Говорил-то он свободно, но все какую-то бессмыслицу.

Когда Кати приехала за ней, Ким настояла, чтобы та отвезла ее домой. По-прежнему запертый, с закрытыми ставнями, как она оставила его, дом выглядел странно мрачным на слепящем послеполуденном солнце. Когда она отперла дверь и вошла, ей показалось, что кто-то, – возможно, Лакис – побывал в доме в ее отсутствие. Она как будто уловила слабый запах масла для волос. Это заставило ее заглянуть в шкаф, проверить свое белье, но ничего не было тронуто, все, как и прежде, было аккуратно сложено.

Она распахнула ставни, и комната, когда в нее хлынуло солнце, словно облегченно вздохнула, как легкие от глотка кислорода. Она занялась уборкой. Вымыла пол, столешницу; до блеска вычистила стеклянную колбу масляной лампы. Подмела в патио, протерла плиту и пол в уборной. Потом сожгла в саду мусор, бросив заодно в огонь старые половики Лакиса, грязные и дырявые.

Ей казалось, что, наведя в доме порядок, ей удастся отвести от него новые беды.

Канистра для питьевой воды была почти пуста. Нужно было идти с ней в деревню и наполнить водой из крана возле церкви Девы Непорочной. Даже когда они ездили за водой на машине, все равно приходилось тащить такую тяжесть по тропинке до дома. С полной канистрой и Майку это было нелегко. Была и другая возможность, которую они с ним уже обсуждали, но ни разу ею не воспользовались.

У солдат на горе была вода. По прямой до поста было недалеко; Ким обычно избегала пользоваться той тропинкой. Альтернатива – поход в деревню – была малоприятна и утомительна. Жара начинала спадать, но по-прежнему ни малейшего ветерка, который принес бы облегчение.

– Сыграй на их слабости для разнообразия, – произнесла она вслух и решила попросить воды у солдат.

Она сбросила шорты и футболку и надела брюки и блузку с длинным рукавом, темные очки и соломенную панаму. Прихватила сигареты для солдат и пластмассовую канистру и отправилась в путь.