Он снял сюртук и бросил его слуге, который подал ему бокал рома и торопливо покинул комнату.

— Дорогая моя, я только что был с визитом у кузины Мадлен. Бедное дитя. Квинтин такой грубиян, — сказал он наигранно. — Если он не участвует в лошадиных скачках, то пропадает в саваннском порту. А когда возвращается домой, то ужасно ревнует свою покинутую жену. — Он посмотрел на Серену оценивающим взглядом. — Возможно, это к лучшему, что тебе не удалось женить его на себе. Если он не доверяет такому невинному созданию, как Мадлен, представь, как бы он реагировал на твои выходки.

Серена со звоном поставила изящную стаффордширскую чашку и блюдце на чайный стол.

— Я завлекала Квинтина, чтобы спасти состояние нашей семьи, или ты забыл, в какое бедственное положение вовлек нас старик Аластер?

— Ты завлекла Квинтина именно туда, куда хотела завлечь, — в постель. Дав ему попробовать твоих порочных прелестей, ты обрекла всю затею на провал. Он бы никогда не женился на тебе. Тактический просчет, моя дорогая. Боюсь, его требования к жене неестественно высоки. — Эндрю сделал глоток рома и лениво растянулся на софе, обтянутой темно-бордовой парчой.

Серена встала, расправив корсаж своего голубого шелкового платья с глубоким декольте, и повернулась перед круглым зеркалом, висящим на стене.

— Просчет был не мой, а твой — в недооценке своего дяди Роберт скорее бы отдал меня на растерзание дикарям, чем позволил выйти замуж за его сына. Он устроил брак с этой жалкой малышкой-гугеноткой.

— И Квинтин согласился на него, хотя, похоже, раскаивается в этом последние несколько недель. — Он повелительно махнул стаканом, когда она попыталась продолжить спор. — Нам не удалось соединить нашу сторону семьи, находящуюся в плачевном финансовом состоянии, со стороной Квинтина, где сосредоточено все богатство.

— Если бы твой отец не женился на этой… этой индианке, — она выдавила это слово с ненавистью, — ничего бы этого не случилось. Он ушел с ней и жил среди них, пока не подхватил лихорадку и не умер, вместо того, чтобы вести дела здесь, в Саванне.

— Мой отец дурак, что женился на Чарити. Черт возьми, неужели ты думаешь, я не проклинаю его память за то, что он подкинул мне братца-полукровку? Те деньги, которые Аластер Блэкхорн не отдал этим чертовым индейцам, он проиграл. Этот дом, не говоря уже о плантации, давно заложен.

— Он заложил еще и плантацию своей сестры. Боже, как будто выйти замуж за Генри Фаллоуфилда было недостаточным наказанием, чтобы вдобавок еще и обнаружить, что от его наследства не осталось и следа уже через год после свадьбы!

— По крайней мере, у него достало такта умереть вскорости после этого, — сказал Эндрю. Его светло-карие глаза были сейчас снисходительно-насмешливыми. — Садись же, Серена. Выпей. Это успокоит твои нервы намного лучше, чем чай.

— Генри, может быть, и умер, чтобы соответствовать нашим планам, но я почему-то не думаю, что Квинтин настолько беззаботен или настолько глуп. И теперь, когда он женился на этой деревенщине, он очень скоро обеспечит себя наследником, попомни мое слово. Наследником всего богатства Роберта. Что тогда станет с нами, Эндрю? — Она продолжала мерить шагами комнату.

— Если бы что-нибудь случилось с Квинтином прежде, чем он обрюхатит свою маленькую гугенотку, я остался бы единственным наследником Роберта. Серена фыркнула.

— Квинтин слишком умен, чтобы попасться в твои западни, Эндрю. Он пережил осаду, несмотря на все твои попытки застрелить его с наших укреплений. Без французов и мятежников, штурмующих город, как ты планируешь устроить еще один несчастный случай? Или ты собираешься сам убить его?

Он ненадолго задумался, и взгляд его стал тяжелым.

— Он может быть моим братом, ты же знаешь. Если сплетни, которые ходят об Аластере и Анне правда… Но, с другой стороны, кто знает? — Он пожал плечами. — Нет, я не буду столь неосторожен, чтобы просто застрелить его. У меня есть идея получше. Мадлен одинока, изолирована на этой огромной плантации, где ее единственная компания — желчный старик и ревнивый молодой муж. Я, в некотором роде, э… обрабатываю ее.

Серена рассмеялась тем своим звонким смехом, который практиковала с самого раннего детства.

— Ты уведешь женщину у Квинтина Блэкхорна? Не смеши меня.

Его покрытое оспинами лицо побагровело. Он встал, и от его прежнего вялого спокойствия не осталось и следа.

— Не советую тебе оскорблять меня, Серена, — прошептал он, с силой сжав своей большой рукой тонкие косточки ее запястья. — В настоящее время ты живешь за счет моего милосердия. Будь добра хотя бы делать вид, что я тебе немного нравлюсь. Как бы там ни было, мне совсем не обязательно уложить девчонку в постель, мне надо лишь заставить бедного ревнивца Квинтина думать, что я сделал это. Тогда не будет никаких внуков для старика Роберта — только я!