И вот теперь она получила приглашение от майора Карузерса и его сестры, недавно приехавшей из Англии. Ей нравился остроумный и галантный майор.

Возможно, он и леди Барбара окажутся не такими, как остальные.

Когда Мадлен сидела, размышляя, что ответить, в комнату вошел Роберт. Еще худой и бледный, он все же значительно оправился от последнего приступа лихорадки. Удар от предательства сына привел его в ярость. Мадлен полагала, что ей следовало бы быть благодарной за то, что он приехал в город, чтобы помочь ей перенести скандал. Но она не почувствовала ничего подобного.

Улыбнувшись в его насупленное лицо, она сказала: Мы получили приглашение от майора Карузерса и его сестры, леди Барбары.

— Эндрю рассказал мне. Я запрещаю тебе идти, Мадлен.

— Но почему? — спросила она, сбитая с толку и оскорбленная его повелительной манерой.

— Это очень старая история, но наши семьи не в хороших отношениях.

— Но Эндрю и майор — близкие друзья, — запротестовала она.

— Это дело Эндрю, — холодно ответил он, считая разговор оконченным.

— Боюсь, вам придется назвать мне более вескую причину для отказа.

Роберт оторвался от окна и пронзил ее взглядом своих холодных голубых глаз. Своевольная девчонка слишком дерзка. Тео плохо воспитал ее. Обычно, когда он смотрел на кого-то таким убийственным взглядом, люди тут же приходили в замешательство и опускали глаза, но не Мадлен. Она смело встретилась с его взглядом, ожидая ответа. Он молча выругал Эндрю за то, что ему вздумалось водить знакомство с этим чертовым отродьем Карузерсов.

— Я не буду обсуждать с тобой вопрос такого личного свойства. Поступай как хочешь, но я не потерплю ни Рушкрофта, ни его сестру под моей крышей. Это понятно? — И, не дожидаясь ответа, он выскочил из гостиной.

Этим вечером Мадлен одевалась с большой тщательностью, выбрав желтое муслиновое платье с более темными желто-оранжевыми нижними юбками. Нел, укладывая ее волосы, была в сильном волнении по поводу смерти служанки Фоби.

— Я говорю вам, эту ленивую нахалку следовало оставить в коровнике на плантации.

— Но она ужасно обращалась с несчастными животными, — возразила Мадлен, вспомнив, как Фоби била корову.

— Уж лучше с животными, чем с людьми. Нам приходилось делать всю работу за нее, а она только и знала, что бегать на верфи и трясти там своими юбками перед всяким сбродом. Получила то, что заслужила, вот так.

— Никто, даже Фоби Баршан, не заслуживает такой ужасной смерти, — сказала Мадлен с содроганием.

— Малышка Лотти Барнес должна была работать внизу, пока эта проклятая госпожа Ошлви не всунула свою племянницу. Ну, и что теперь? Эта старая карга не пришлет Лотти.

— Я поговорю с госпожой Ошлви, Нел. Большие руки Нел на секунду замедлили свои проворные движения, и на ее круглом, добром лице появилась озабоченность.

— Я не хочу причинять вам еще больше печали, госпожа. Вы и так пережили уже достаточно.

Мадлен успокаивающе улыбнулась.

— Мне нужно что-то, что отвлекло бы меня от мысли о муже, Нел Возможно, хорошая стычка с госпожой Ошлви будет именно тем. «Это то, что я уже давно собиралась сделать».

Когда Нел закончила колдовать над ее волосами, Мадлен еще раз придирчиво оглядела себя и решила, что шерстяная шапка с яркими, модными перьями будет ей вполне к лицу.

— Если бы только на щеках было хоть немного румянца, — пробормотала она тихо. Последние недели были для нее очень тяжелыми, и она знала, что внешность выдавала это.

Эндрю наблюдал, как Мадлен спускается по лестнице с решительностью в каждом шаге. Он улыбнулся и прикоснулся к ее руке целомудренным поцелуем.

— Вы выглядите восхитительно, моя дорогая.

— Я выгляжу достаточно бледной и измученной, но надеюсь, леди Барбара и майор извинят меня. Было очень мило с вашей стороны устроить для меня эту встречу с вашими друзьями, Эндрю.

— Они, как и я, считают вас очаровательной. Я всегда счастлив сделать что-нибудь, чтобы вызвать радость на вашем лице.

— Вы очень добры, сэр, — сказала она, улыбнувшись, и они вышли из дома.

По дороге Мадлен раздумывала, стоит ли спросить Эндрю о причине такого гневного неприятия Робертом семьи Карузерсов, но решила не делать этого. Они болтали о разных пустяках, не затрагивая темы об измене Квинтина и его вступлении в армию мятежников Некоторые вещи были слишком болезненны, чтобы обсуждать их.