Повариха резко обернулась.

— Да кто здесь, в конце-то концов?! — возмущённо крикнула она, не выпуская из рук солонку.

Десперо снова замер. И спрятался за катушку, потому что толстуха решительно взяла в руки свечку и подняла её над головой.

— Гмм… гмм… — озадаченно хмыкала Повариха.

Неровный свет приближался.

— Что это? — ахнула она.

Свет упал на длинные уши Десперо, торчавшие из-за катушки с нитками.

— Так! Чьи это уши?

И тут свеча ещё немного сместилась и осветила Десперо целиком.

— Мышь! — возмутилась Повариха. — У меня на кухне мышь!

Десперо закрыл глаза. И стал готовиться к смерти.

Он ждал. Ждал… А потом вдруг услышал смех.

Тогда он отважился открыть глаза. И посмотреть на Повариху.

— Ха-ха-ха! — Она так и заливалась хохотом. — Это ж надо! Впервые в жизни я радуюсь, увидев на кухне мышь! Спрашивается — почему? Ха-ха! Да потому что мышь — это не королевский стражник. Она меня не накажет за то, что я сварила себе супчик! Мышь не сошлёт меня в подземелье за то, что я не выбросила свою ложку-поварёшку. Подумать только! Я, Повариха, рада видеть мышь!

Толстуха раскраснелась от хохота. Огромный живот её ходил ходуном.

— Ха-ха-ха!!! — не унималась она. — Ко мне пожаловала не какая-нибудь мышь! Особенная! С иглой на поясе! И без хвоста! Вот так мышка! Ха-ха-ха!!!

Она хохотала, закинув голову и оттирая выступившие на глазах слёзы.

— Ты кто: мальчик или девочка? Да ладно, не важно. Только вдумайся, мышаня! До чего ж чудные настали времена! А раз такое дело, нам с тобой надобно заключить мир. Нет, перемирие. Я не стану спрашивать, что тебе понадобилось на моей кухне, а ты за это никому не расскажешь, что я тут готовлю по ночам.

Она вернулась к плите, поставила свечку, снова сунула в кастрюлю черпак, вынула его до краёв полным супа и, причмокивая, отпила глоток.

— Чего-то не хватает… Пока чего-то не хватает… Только чего?

Десперо так и сидел на полу, не смея шевельнуться. Его парализовало страхом. Из его левого глаза выкатилась слезинка… Ведь он был готов принять смерть от руки Поварихи.

А она над ним посмеялась. Понимаешь, читатель?

Десперо даже сам удивился, до чего обидным показался ему этот смех.

Глава сорок пятая

Вот так суп!

Повариха помешала суп и, отложив черпак, снова взялась за свечу. Она снова захотела посмотреть на Десперо.

— Чего ж ты ждёшь? — удивилась она. — Беги! Беги же! В другой раз от меня живым не уйдёшь! Это твой единственный шанс.

До Десперо снова долетел аромат супа. Он поднял нос, принюхался. Усики его задрожали.

— Да. Представь. Пахнет самым что ни на есть настоящим супом. У нас, между прочим, пропала принцесса. Тебе, конечно, невдомёк, кто это. Да и на что она тебе сдалась? Но она такая милашка, спаси Господи её душу! И вот — пропала! Ужасные времена. А когда наступают ужасные времена, лучший ответ — это суп! Ну как, пахнет ответом?

— Пахнет. — Десперо кивнул.

Повариха снова повернулась к плите, поставила свечу и взялась за черпак — пора было помешать суп.

— Тёмные, мрачные времена, — заключила она и покачала головой. — А с супом этим… я просто лукавлю… пытаюсь себя обмануть. Кому нужен суп, если его некому есть? Если некому порадоваться этому супу всем сердцем…

Она вдруг перестала мешать. И взглянула на Десперо.

— Эй, мышаня! Супчику хочешь?

Не дожидаясь ответа, она взяла блюдце, плеснула туда немного супа и поставила блюдце на пол.

— Ну, иди сюда, — позвала Повариха. — Я тебя не обижу, честное слово.

Десперо подёргал носиком. Потрясающий, вкуснейший аромат! Не спуская бдительного взгляда с Поварихи, мышонок выбрался из-за катушки и подбежал чуть ближе к блюдцу.

— Не стесняйся! Пробуй!

Мышонок залез в блюдце, встал лапками прямо в суп и, прильнув ртом к душистой поверхности, сделал первый глоток. Вот так вкуснота! Куриный бульон, с чесноком, с кресс-салатом.

Читатель, ты помнишь, что точно такой бульон подавали на последний обед королевы?

— Ну как? — Повариха с тревогой ожидала приговора.

— Очень вкусно, — ответил Десперо.

— А чеснока не многовато? — Толстые пальцы нервно перебирали край фартука.

— Нет же! — сказал Десперо. — Замечательный суп.

Наконец Повариха улыбнулась.

— Вот и славно. Супчик ещё никому не повредил. Ни человеку, ни мыши.

Склонив головку, мышонок сделал второй глоток, а толстуха стояла над ним и, улыбаясь, приговаривала: