Приложившись к горлышку, Орье сделал два глотка. Крепкое вино обожгло гортань, сил сразу прибавилось. Хоть еще раз от медведя бегай по всему лесу. Нет, все-таки интересный способ охоты они открыли, ничего не скажешь. Только вот повторять сей подвиг ну никак не хочется, воля ваша, а старым способом все равно лучше. На фиг такую экзотику. Именно на фиг, там ей самое место, хотя принцу приличнее говорить «к блину».

В отличном настроении он вернулся к телу медведя и Лемуру. Тот как раз отпилил от добычи заднюю лапу и примерялся ко второй.

– А шкуру снять? – вопросил принц.

– Не строй из себя… меня, – огрызнулся шут. – Я тебе кто, скорняк, что ли? Это вы, кровопийцы-аристократы, с простого народа шкуры драть привыкли в неимоверных количествах, а шутов этому не учат.

– Ну ты прям вылитый бунтовщик! – восхитился принц. – Надо же, какого злостного смутьяна пригрела на своей груди квармольская монархия в моем лице! Может, тебя повесить к блину, пока не поздно?

Угрожающее рычание заставило обоих резко оглянуться. Огромный легьяр припал к земле, настороженно наблюдая за людьми.

– Поздно, – внезапно хриплым голосом сообщил шут. – Меня сейчас есть будут. Хрен ты меня теперь повесишь, тиран!

Он осторожно пятился, не сводя глаз с огромного зверя. Легьяр, явно готовый уже прыгнуть, отчего-то передумал и стал осторожно приближаться к людям. Те медленно отступали, не желая переводить случайное знакомство в интимное. Впрочем, тут же выяснилось, что зверя больше привлекала туша медведя. Собственно, странного в этом ничего не было – мяса в ней было побольше, чем в обоих людях, вместе взятых, вдобавок драться за него не нужно.

Ухватив тушу зубами, зверь потащил ее в глубь леса, не обращая больше внимания на перепуганных людишек. Вид у него был более чем довольный, ранняя вечерняя прогулка принесла легьяру удачу. А заодно и ужин, который плавно перерастет в завтрак.

– Вот животное, а? Стырил нашего медведя! – возмутился шут. – Да мы этого медведя полдня по лесу гоняли, а он его стырил!

– Хочешь и легьяра погонять по лесу? – невинно спросил принц.

– Не хочу, – подумав, сообщил шут с достоинством. – Ночью спать надо, а не легьяров гонять. К тому же сборщики налогов еще хуже, этот хоть оружие оставил и заднюю лапу от туши, а те все отобрали бы. И мясо бы сожрали.

– Сборщиков налогов я не боюсь, – меланхолично сообщил принц. – Они меня как-то стороной обходят. Не знаю уж почему…

– Просто ты очень бедный, – пояснил Лемур. – Что с тебя взять, с оборванца?

– Нет, придется тебя все же повесить, – вздохнул принц. – Раз уж легьяр тебя есть отказался. Правильно, кстати, отказался, больно уж ты ядовитый.

– Нельзя меня вешать, – возразил шут. – Твой батюшка, угольков ему на том свете поменьше, меня дворянством пожаловали. Не вешают дворян, и все тут. Можно голову откочерыжить, но исключительно топором, потому что мечом – для лиц ну совсем уж знатных и благородных. Я, понимаешь, рылом не вышел.

– Придется потерпеть, – огорчился принц. – Такова уж наша монаршая доля – терпеть разных шутов возле августейшей своей персоны. Если вдуматься, придворные – те же шуты, только одеты получше. Да и не только они, все люди такие.

– У иных даже короны на голове, – поддакнул Лемур. – Вот, припоминаю, один принц прощелкал наших лошадей. Вместе с дорожными сумками…

– Ты лучше лапу медвежью от шкуры освободи, – посоветовал принц. – Воспоминания будешь в мемуарах писать. Если я тебя не повешу, конечно.

– Ладно-ладно, высочество. Лучше хворост собери. Есть эту самую ногу сырой я категорически не желаю. Давай, темнеет уже. Зверей в этом лесу хватает, я хочу, чтобы огонь хоть часть из них отпугнул. Желательно хищников.

Принц недовольно вздохнул и отправился за топливом для костра, ворча насчет того, что не его это дело, хворост собирать. Впрочем, делал он это скорее по привычке, отлично понимая, что без огня вполне можно и не дождаться рассвета. А ночь уже твердо решила и на этот раз накрыть лес непроглядной тьмой.

Хвороста здесь хватало. Можно было подумать, что его здесь специально выращивают на засохших деревьях, чтобы путешественникам вроде Орье и Лемура было что положить в костер. Принц быстро насобирал одну охапку, потом вторую, третью. Притащил пару сухих суков, хворост уж больно быстро горит. Это он уже уяснил для себя.

Шут, голый по пояс, чтобы не вымазаться в крови, старательно и неумело освобождал лапу от шкуры. Получалось у него медленно, привычки не было никакой. И все-таки, когда вспотевший Орье притащил последнюю порцию топлива, его работа была закончена.