— Вы больше не занимаетесь наукой и тем не менее ищете встречи с профессором Лэнгдоном?

На красивое лицо Франкенштейна легла какая-то тень.

— Я должен увидеться с ним, хотя наша встреча никому не принесет пользы.

— Это какой-то парадокс.

— Да, парадокс, который я не в силах объяснить, мисс Беннет. Все это он проговорил голосом, в котором звучало неподдельное, глубокое отчаяние. Заглянув в его темные страдающие глаза, Мэри промолвила:

— У сердца есть свои резоны, о которых понятия не имеет здравый смысл.

Во второй раз за вечер Франкенштейн взглянул на нее так, словно понимал ее лучше, чем она сама. Сделав глоток из своего бокала, он сказал:

— Позвольте дать вам совет, мисс Беннет… Избегайте любых занятий, способных исключить вас из привычного круга человеческого общения. Если научная дисциплина, которой вы решите посвятить свое время и силы, ослабляет ваши привязанности и заставляет утрачивать вкус к простым удовольствиям, значит, эта наука не имеет права на существование.

Мэри покачала головой. Смысл этой неожиданной речи находился за пределами ее понимания, и она не знала, что сказать.

— Но ведь в поиске знаний нет вреда, — проговорила она наконец. Франкенштейн улыбнулся.

— Анри почти силой заставил меня пойти с ним на бал, чтобы познакомить с английским светом. Знай я, что встречу здесь столь разумную молодую девушку, я бы сам упросил его взять меня с собой.

Он взял Мэри за руку.

— Но я вижу в дверях вашу тетушку, — добавил он. — Несомненно, ее прислали защитить вашу честь от подозрительного иностранца. Позвольте мне вернуть вас вашей матушке, но прежде я должен поблагодарить вас за танец и за содержательный, интересный разговор. Когда находишься в чужой стране, сочувствие и понимание особенно дороги.

Через несколько минут Мэри снова оказалась в бальном зале рядом с матерью и теткой. Она старалась выглядеть спокойной, но разум ее был смущен. Ей казалось неподобающим и странным, что Франкенштейн говорил так откровенно и искренне с ней, совершенно посторонней женщиной, которую он никогда прежде не видел. Но осуждать его за это она не могла. Напротив, Мэри чувствовала себя виноватой, оттого что не поговорила с ним еще немного.

Когда после полуночи семейство Беннет покидало Гроувенор-ха-ус, шел холодный мартовский дождь, им пришлось ждать на крыльце-галерее, пока кучер подъедет к самым дверям. Китти замерзла и начала кашлять. Мэри хотела обнять ее за плечи, чтобы немного согреть, но вдруг заметила какого-то закутанного в плащ мужчину огромного роста, который прятался в тени в начале подъездной дорожки. Не обращая внимания на дождь, он стоял совершенно неподвижно, не приближаясь, но и не удаляясь, и так внимательно следил за выходом из отеля, словно от этого зависела его жизнь. Мэри не удержалась и вздрогнула.

Когда они уже ехали в экипаже, возвращаясь в дом тетушки Жар-дин рядом с Белгрейвией{3}, миссис Беннет велела Китти накинуть полог, чтобы защититься от холода.

— Перестань кашлять, Китти, пожалей мои бедные нервы, — раздраженно добавила она. — Напрасно они устроили ужин в дальнем зале. Девушки, разгоряченные танцами, вынуждены были идти по этому длинному холодному коридору — и вот результат!

Китти хрипло вздохнула и придвинулась поближе к Мэри.

— Я никогда не видела, чтобы ты смотрела на мужчину такими глазами, сестричка, — вполголоса проговорила она. — Что говорил тебе этот мрачный швейцарский джентльмен?

— Мы беседовали о естественных науках.

— А он не рассказывал, что заставило его посетить Англию? — поинтересовалась тетя Жардин.

— Мистер Франкенштейн — исследователь, он приехал, чтобы встретиться с нашими учеными.

— Ну, это вряд ли, — возразила Китти. — Уж я-то знаю: он отправился путешествовать, потому что пережил страшное несчастье. Не далее чем полгода назад его младший брат погиб от рук своего собственного слуги!

— Какой ужас! — воскликнула тетя Жардин.

— Неужели это правда? — спросила миссис Беннет, которая тоже казалась потрясенной до глубины души.

— Разумеется, правда, — уверенно ответила Китти. — Мне рассказала Люси Коупленд, дочь лорд-мэра. Она узнала об этом от отца, а ему рассказал сам мосье Клерваль. Но это еще не все!.. Мистер Франкенштейн обручен со своей кузиной; он должен был на ней жениться, однако вместо этого бросил ее в Швейцарии и приехал сюда.

— А тебе он что-нибудь об этом говорил? — миссис Беннет повернулась к Мэри.

— Но, мама, ни один настоящий джентльмен не стал бы открывать свои семейные тайны посторонним! — вмешалась Китти. — И уж конечно, ни один мужчина, танцуя с девушкой, не станет рассказывать ей о своей помолвке.

Мэри только покачала головой. Новости, которые она только что услышала, удивили ее. Возможно, именно этим и продиктовано необычное поведение мистера Франкенштейна, но как объяснить его внезапный интерес к ней?

— Мужчина должен быть, а не казаться, — проговорила она. Китти насмешливо фыркнула, но тотчас снова раскашлялась.