Шрифт:
«Для чего я растрачиваю время на унылые связи, лишая себя возможности чаще видеть это трогательное существо?» – думал Гэндзи, как обычно играя с девочкой в куклы. Они рисовали на бумаге картинки и раскрашивали их. К многочисленным рисункам, сделанным юной госпожой, Гэндзи присоединил свои. Он нарисовал женщину с длинными волосами, а нос ее слегка тронул алой краской. Увы, даже нарисованная на бумаге, она была неприятна ему. Глядя на свое отражение в зеркале, Гэндзи дотронулся кистью с алой краской до кончика собственного носа – и что же? Даже его прекрасное лицо стало уродливым, когда на нем появилось яркое алое пятно. Юная госпожа изумленно смотрела на него и громко смеялась.
– А что, если я навсегда останусь таким? Что вы тогда скажете? – спрашивает Гэндзи.
– Нет, мне так не нравится, – отвечает она, невольно забеспокоившись: «А вдруг краска и правда не смоется?» А Гэндзи, делая вид, будто стирает пятно, говорит озабоченно:
– Видите, не стирается. Вот до чего игры доводят! Что теперь скажет Государь?
Встревожившись, девочка подбегает к нему и пытается сама стереть краску.
– Только не прибавляйте еще и туши, как Хэйтю [28] . Пусть уж лучше останется красным, – шутит Гэндзи. Право, вряд ли встретишь где-нибудь более прелестную чету!
28
…не прибавляйте еще и туши, как Хэйтю. – Хэйтю (Тайра Садафуми, ?-923) – герой повести «Хэйтю-моногатари» (первая половина X в.), в одном из эпизодов которой рассказывается о том, как Хэйтю, желая убедить возлюбленную в своей чувствительности, незаметно смачивал глаза водой из тушечницы, делая вид, что плачет Заметив эту уловку, женщина разоблачила его, добавив в воду немного туши
Дни стояли ясные, и душа томилась: когда же, когда появятся цветы на деревьях, окутанных легкой дымкой? Бросались в глаза набухшие, в любой миг готовые лопнуть бутоны на ветках сливы. А алая слива, растущая подле крыльца, уже украсилась прекрасными цветами, как обычно, раньше всех…
– Не пойму отчего,Но с алым цветом всегда яБыл не в ладах,Хоть и пленяли меняЦветущие сливы…Увы… – невольно вздохнул Гэндзи.
Кто знает, что станется с ними со всеми?
Праздник алых листьев
Тюдзё (Гэндзи), 18-19 лет
Государь (имп. Кирицубо) – отец Гэндзи
Принцесса из павильона Глициний (имп-ца Фудзицубо), 23-24года, – наложница имп. Кирицубо
То-но тюдзё – брат Аои, супруги Гэндзи
Нёго из Весенних покоев (имп-ца Кокидэн) – наложница имп. Кирицубо, мать наследного принца
Четвертый принц – сын имп. Кирицубо от наложницы Дзёкёдэн
Юная госпожа (Мурасаки), 10-11 лет, – воспитанница Гэндзи
Принц Хёбукё (принц Сикибукё) – отец Мурасаки
Омёбу – прислужница Фудзицубо
Сёнагон – кормилица Мурасаки
Инуки – служанка Мурасаки
Дочь Левого министра (Аои), 22-23 года, – супруга Гэндзи
Маленький принц (будущий имп. Рэйдзэй) – сын Фудзицубо
Гэн-найси-но сукэ – придворная дама имп. Кирицубо
Высочайшее посещение дворца Судзаку было намечено провести по прошествии Десятого дня Десятой луны. Ожидалось, что церемония превзойдет по великолепию все, когда-либо имевшие место, и велика была досада благородных дам, лишенных возможности насладиться столь удивительным зрелищем [1] . Государь же, огорченный прежде всего тем, что предстоящую церемонию не увидит обитательница павильона Глициний, принял решение устроить предварительный смотр танцам в своих покоях.
1
…велика была досада благородных дам… – Императрицам и придворным дамам не разрешалось участвовать в церемонии, которая проходила во дворце Судзаку
Гэндзи-но тюдзё исполнял танец «Волны на озере Цинхай» [2] . В паре с ним выступал То-но тюдзё из дома Левого министра. Сей юноша, выделявшийся среди прочих как нежной прелестью лица, так и благородством осанки, рядом с Гэндзи казался неприметным горным деревом, выросшим подле цветущей вишни. В то поистине незабываемое мгновение, когда лучи заходящего солнца внезапно осветили высочайшие покои, а музыка зазвучала громче, стало ясно, что этот танец никогда еще не исполнялся танцором с таким несравненно прекрасным лицом и такой величественной поступью.
2
«Волны на озере Цинхай» – один из танцев «гагаку». Здесь и далее описание танцев см. в «Приложении», с. 86
Когда же Гэндзи запел, собравшимся показалось, будто слышат они голос калавинки [3] , птицы Будды. Право, столь трогательна была его красота, что Государь отирал невольные слезы, и скоро уже плакали все: и знатные вельможи, и принцы. Когда же, закончив петь, порозовевший от волнения Гэндзи поправил рукава и стоял некоторое время неподвижно, ожидая нового вступления музыкантов, он более, чем когда-либо, заслуживал прозвания Блистательный.
Нёго из Весенних покоев, недовольная столь явным превосходством Гэндзи, сказала:
3
Калавинка (яп. карёбинга) – мифическая сладкоголосая птица из буддийского рая. Лицо у нее женское, торс – птичий