Владимир Вафин всю свою жизнь рядом с детьми. Вместе с детьми. Я познакомился с ним, когда он сам был почти мальчишкой: худой, остролицый, в суконной буденовке — комиссар отряда «Сердце Орленка». Представляю, как многие сейчас подожмут губы. Напрасно. Не было в том отряде громких клятв большевистским идеалам и призывов к светлому коммунистическому будущему. Было крепкое товарищество, интересная жизнь и умение постоять друг за друга. Умение чувствовать чужую боль.
СОДЕРЖАНИЕ
О капитане Владе. Владислав Крапивин
Слово к юным читателям
Страж закона. Записки сержанта милиции. Повесть
Подросток в наручниках. Рассказы
Нищий
Интердевочка
Дикарь
Пробуждение
Тезки
Цыганка
Где ты, Мишка?
Крестник
Сломанная игрушка
Пашка-«Крым»
Потерянные дети
Шрам на душе. Роман
Часть первая. Розыск
Часть вторая. Чужаки
Часть третья. На колени!
Книга издана на средства Челябинского индивидуального частного коммерческого предприятия «Флорис»
Техн. редактор З. М. Корнилова, Корректор В. А. Поткина
Сдано в набор 10.03.93. Подписано в печать 17.09.93. Формат 84X108/32. Гарнитура литературная. Бумага газетная. Печать высокая с ф. п. ф. Усл. п. л. 24,36. Усл. кр.-отт. 24,44 Уч.-изд. л. 24,22. Тираж 10000 экз. Заказ 661. С8.
Полиграфическое объединение «Книга». 454000, г. Челябинск, Постышева, 2
ISBN 5—7135—0037—3
Оформление И. Пчелко, Е. Бекетова, С. Трофимова, В. Родина, Ю. Лежнина, 1993.
Мама, родная моя. дорогая, любимая, эту книгу я посвящаю Тебе.
Сын.
Светлой памяти Фариды Вафиновны Саитгалиевой-Вафиной, согревшей теплом души многих людей, посвящается!
О капитане Владе
Владимир Вафин всю свою жизнь рядом с детьми. Вместе с детьми. Я познакомился с ним, когда он сам был почти мальчишкой: худой, остролицый, в суконной буденовке — комиссар отряда «Сердце Орленка». Представляю, как многие сейчас подожмут губы. Напрасно. Не было в том отряде громких клятв большевистским идеалам и призывов к светлому коммунистическому будущему. Было крепкое товарищество, интересная жизнь и умение постоять друг за друга. Умение чувствовать чужую боль.
Это весьма не частое у нынешних людей свойство — душой и нервами ощущать боль и невзгоды тех, кто слабее тебя, кто беззащитен, — Владимир сохранил в себе до нынешних дней.
После армии — служба в милиции. Не романтические и опасные схватки с преступниками, а работа в приемнике-распределителе для беглых и бесприютных ребятишек. Он возился с этими пацанами, пересказывал им любимые книжки, когда дежурил по ночам, убеждал, что есть в жизни не только мрак и обман, но и что-то хорошее. Развозил беглецов по домам, интернатам и спецшколам. Должность такая называлась тогда «эвакуатор»...
Иногда он приезжал в Свердловск, заходил ко мне. Потемневший, с обострившимися скулами, с каким-то болезненным блеском в глазах — металлическим и в то же время беспомощным, он казался вернувшимся из дальней изнурительной экспедиции.
Он рассказывал о мальчишках, которых только что отвез в спецПТУ, где они пройдут полную школу страданий, унижений, издевательств, или отправлял обратно к пьяным родителям, от которых эти ребята завтра же убегут опять...
— Понимаешь, — говорил он мне, — это какой-то замкнутый круг, безысходность. Они никому не нужны...
Иногда у него был вид человека, перенесшего сердечный приступ.
Я говорил Владу, что такая работа не для него, что он долго не выдержит. Не может быть на этой службе человек, пропускающий через сердце судьбу каждого неприкаянного пацана, каждой заблудшей девчонки. Я просто боялся за него...
Но ведь, если по совести рассуждать, именно такой человек там и нужен. Тот, которому несчастные, заблудившиеся в жизни ребята месяцами и годами пишут письма из интернатов и спецшкол. Пишут после короткого — сутки или двое — знакомства, после единственного, но запавшего в душу разговора. Я читал десятки таких писем. Господи, помоги этим детям, потому что такие, как Влад, одни помочь им не могут: очень мало их, таких людей.