Весь оставшийся полёт мы провели в полном молчании. Решив дать ей время свыкнуться с мыслью, что ей придётся укусить человека, я обдумывал действия на случай того, если Иви не успокоится.

Когда мы приземлились в аэропорту Нью-Йорка и прошли таможенный контроль, я стал выискивать в толпе Наура, который обычно встречал меня. Но к своему огромному удивлению я увидел Алариха, а рядом с ним и Гликерию. "Всё ясно. Им так не терпелось увидеть Майю, что они сами примчались нас встречать" - крепко беря Майю за руку, подумал я, и направился к ним.

– Гера!
– Гликерия бросилась ко мне, и обняла.
– Я так рада тебя видеть!

– Я тебя тоже, сестрёнка, - искренне ответил я и поцеловал её в щёку.

– Здравствуй!
– Аларих пожал мою руку.
– Ну, знакомь нас со своей будущей женой!
– он весело подмигнул мне и перевёл взгляд на Майю.

– Майя, дорогая, знакомься - это Аларих, Лорд Североамери...

– Гера, давай без этой мути! Просто Ал! Мы же с ней родственниками завтра станем, а ты приплетаешь сюда какие-то титулы, - он широко улыбнулся и, пожав Майе руку, произнёс: - Ха! Наконец-то кто-то смог утереть Иви нос! За такое не грех и обнять тебя!
– он схватил её в свои медвежьи объятия и на секунду оторвал от пола.

– Очень приятно познакомиться!
– Майя искренне улыбнулась.
– А нос Иви утёр Гера, я бы предпочла его чуть-чуть подкорректировать.

– Теперь я понимаю, за что Гера тебя выбрал!
– хохотнул он.

– Везёт вам, а я не понимаю, - стеснительно ответила она.
– Может, просветите на досуге?

– Майя, душа моя, твоим просвещением буду заниматься только я!
– сказал я, обнимая её за плечи и прижимая к себе.
– А это Гликерия, или просто Кэрри, моя сестра.

– Очень приятно, - она тут же опять насторожилась, ожидая реакции моей сестры.

– И мне, - сдержанно ответила Гликерия, а потом протянула свою руку.

Майя её тут же пожала, и осторожно улыбнулась. Гликерия тоже улыбнулась, продолжая рассматривать нас.

– А где Дамис?
– спросил я.

– Он не смог приехать в аэропорт, у него дела. Как только освободится, сразу приедет домой, - ответила Гликерия.

– Мы так и будем здесь стоять? Или домой поедем?
– окинув нас всех весёлым взглядом, произнёс Ал.

В машине Майя всё время держала меня за руку и бросала взгляды на Гликерию. "С Алом всё вышло просто и естественно, но он всегда был весельчаком. А вот Кэрри ещё приглядывается к Майе. И в любом случаи захочет со мной поговорить. Но, по крайней мере, она не восприняла её сразу в штыки, и это хорошо".

Когда мы приехали в особняк, Ал прямо с порога, весело улыбаясь, спросил:

– Вам сразу весь третий этаж выделить, или будете сегодня примерными, и перед брачной ночью поспите отдельно?

– Ал!!
– с укором произнесла Кэрри.

– А что такое? Можно подумать, Гера и пальцем ещё не тронул Майю...

– Сразу выделяй весь этаж...

– Вот видишь!
– Ал перебил меня и бросил на Кэрри весёлый взгляд.

– Но спать мы действительно будем в разных комнатах, - закончил я.

Майя удивлённо и с обидой посмотрела меня, а Ал, увидев её выражение лица рассмеялся.

Поднявшись на третий этаж, я выбрал комнату для Майи, а свои вещи приказал занести в соседнюю.

– Вы тут располагайтесь пока, а мы подождём вас внизу, - сказал Ал, и пошёл к лестнице.

Кэрри в нерешительности посмотрела на нас, а потом спросила:

– Майя, а платье ты уже приготовила?

– Нет. Гера ничего не говорил, поэтому я подумала, что оно не надо, - вежливо ответила она.

– Ну конечно! Так я и знала! Мужчины!
– Кэрри бросила на меня недовольный взгляд.
– Я сама этим займусь.

– Я взяла с собой нарядное платье, и думаю, что оно подойдёт, - заискивающе ответила Майя.

– Вряд ли, - сказала Кэрри, внимательно осматривая Майю, а потом направилась к лестнице.

– Извини, - я подошёл к Майе и обнял её.
– Про платье я совсем забыл.

– У тебя и так проблем хватает, так что платье ерунда, - ответила она.
– А почему ты сегодня хочешь спать отдельно?

– Ну, во-первых, потому что завтра наша первая брачная ночь, и не помешает сегодня воздержаться, чтобы завтра отметить её по полной программе, - игриво приподняв брови, я посмотрел на неё.
– А во-вторых, я действительно собираюсь сегодня спать, потому что не отдыхал уже больше двух недель.