– Какой?

– В кровати ты просто чудо, а я жизни самая настоящая язва. Я уже подумываю снять где-нибудь дом и не выпускать тебя из постели.

– Ты что считаешь, что дело во мне?
– изумлённо спросила я.

– А в ком? Не во мне же!

– Именно в тебе! Вернее в том, как ты со мной разговариваешь! Твой пренебрежительный тон бесит! И это тебя нельзя выпускать из постели, потому что только там ты нормальный мужчина!

– У меня нормальный тон, и я не разговариваю с тобой пренебрежительно.

– Нет, именно пренебрежительно, самоуверенно и самодовольно!

– Ох, ну опять! Поспи ещё! Я тебя потом разбужу и, отнеся в кровать, продемонстрирую ещё не раз нормального мужчину, - рассмеявшись, он подмигнул мне, а затем сосредоточился на управлении машиной.

– Обойдусь без твоих советов, - буркнула я и отвернулась к окну.

Настроение испортилось окончательно. В чём-то Гера был прав, иногда я действительно вела себя, как самая настоящая стерва, и начинала нападать на него без повода. Вернее повод имелся - я испытывала недовольство собой, что не могу противостоять Гере и была испугана. Впереди ещё пять недель Игры и три охотника. И неизвестно - справимся мы с ними или нет. А это не давало ни на секунду расслабиться, и я злилась, затем вымещая злость на своём спутнике.

Неожиданно в голову пришла мысль, и я замерла.

– Гера, - растерянно выдавила я из себя.
– А это нормально, что в первые три дня нас нашли три охотника?

– Ненормально, - нахмурившись, ответил он.
– Меня тоже это насторожило. Поэтому мы поменяли машину. И как видишь, нас перестали трогать. Вывод напрашивается один - кто-то сливал охотникам информацию о нашем местоположении.

– Но как?

– Скорее всего, на машине стоял маячок, - с отвращением произнёс Гера.
– Когда завтра утром будем выезжать из Челябинска, я позвоню Иви, и попрошу прощупать по этому поводу почву в клане.

– А кто такая Иви?

– Моя девушка. Вернее, невеста. После Игры мы собираемся сыграть свадьбу. Если я выживу, конечно.

Если бы меня ударили молотком по голове, одновременно с этим всадив в сердце нож, я не почувствовала бы такой боли, как после слов Геры. "У него есть невеста!".

Недоверие.

Откинувшись на спинку сиденья, я закрыла глаза. В первые секунды после слов Геры я испытала боль от унижения и собственной глупости. А потом, как обычно, на место боли пришло оцепенение. Со мной уже такое происходило. Когда меня били в самое сердце, я каменела, и ничего не чувствовала первое время. А ещё я знала, что однажды, эта боль вырвется на волю, но это случится позже. Второе "я" всегда защищало моё душевное спокойствие, и сейчас будет то же самое. Потом, когда всё это закончится, и я выживу (если выживу), то испытаю всё это унижение в полной мере. Но это произойдёт потом, когда я буду одна, и никто не увидит моих настоящих чувств. Одно дело истереть по мелочам или от злости, и показывать своё недовольство, и совсем другое дело демонстрировать свои настоящие чувства. Их я всегда прятала в себе, потому что знала, что это моё уязвимое место, и если их показать кому-то другому, этот кто-то будет бить именно туда раз за разом. И уж тем более, я никогда не покажу их Гере. Хватит с него и того, что он в постели крутил мной как хочет. Теперь, наконец-то, место чувств занял холодный разум и логика.

Повернулась к нему, я спокойно спросила:

– А как Иви вообще допустила твоё участие в Играх?

– Она, конечно, высказала недовольство, - со смешком ответил Гера.
– Но я пообещал, что это моя последняя Игра. Я уже говорил тебе, что раньше был охотником, а сейчас мне захотелось попробовать себя в роли защитника. Ей ничего не оставалось, как согласиться. Да и потом, что значит допустила? Я сам принимаю решения, что мне делать, а её ставлю в известность.

– Высокие отношения, ничего скажешь, - с иронией процедила я, а потом одёрнула себя и спокойно добавила: - Ясно. А кто может желать тебе зла и сливать информацию о местоположении?

– Есть несколько вариантов, - ответил Гера, а потом, прищурившись, посмотрел на меня.

– Как ты собираешься вычислить того, кому это выгодно?

– Я ещё не определился, - он опять бросил на меня взгляд.

Я задумалась. По моему мнению - имелся только один вариант вычислить того, кто может сливать информацию, но тогда придётся подставить себя. А этого делать не хотелось. "Хотя если это позволит мне выйти из Игры раньше времени, рискнуть стоит".

Находиться рядом с Герой я уже не могла физически. Я испытывала отвращение и к себе и к нему, после его слов. К себе, потому что понимала, что просто игрушка в его руках, и полная идиотка, потому что согласилась лечь с ним в кровать. "Это унизительно, и чем дольше я буду находиться рядом с ним, тем больше буду мучиться из-за своего позора. Надо как можно быстрее от него отделаться, а потом забыть его и попытаться забыть своё поведение". Геру же я ненавидела за то, что он так просто изменяет своей девушке. "Хотя с другой стороны, может он и не считает это изменой. Ведь я человек, а соответственно никто, вернее пища".

– А если ты убьёшь всех шестерых охотников, скажем за две недели, что тогда?
– поинтересовалась я, чтобы определиться с дальнейшими действиями.

– Тогда наша Игра закончится, и я буду победителем. Но это в принципе невозможно. После смены машины, никто не скажет охотникам, где меня нужно искать.

– А может лучше, если нас найдут как можно быстрее? Тогда Игра завершится, ты вернёшься к Иви, а я спокойно вернусь домой.

– Ты что, предлагаешь ждать охотником на одном месте?
– Гера недовольно поморщился.
– Но это не интересно! Весь смысл Игры в том, чтобы перехитрить охотников и не дать им нас найти. Это своеобразная битва умов. Надо доказать не только свою силу, но и проявить хитрость и смекалку.