Шрифт:
После захвата британским флотом острова Ямайка ром окончательно вытеснил бренди, которое было повседневным напитком моряков. [41]
Постепенно новое горячительное распространилось по всем американским колониям, и в 1бб4—1667 годах в Новой Англии открылись две мануфактуры по производству рома. В XVIII веке, перед Войной за независимость североамериканских колоний (1775–1783), потребление рома в Новом Свете составляло 13,5 литра в год на человека, включая женщин и детей. Он считался напитком бедноты, в отличие от очищенных европейских спиртных напитков двойной перегонки. Тем не менее ром с Род-Айленда долгое время использовался в Европе для взаиморасчетов наравне с золотом.
41
Когда Вильгельм III Оранский стал в 1689 году королем Англии, он запретил импорт коньяка из личной неприязни к Людовику XIV и стал поощрять производство можжевеловой водки — джина, который быстро снискал популярность во всех слоях британского общества. Один из крупных центров производства джина находился в Плимуте, в доминиканском монастыре, где отцы-пилигримы провели послед нюю ночь перед отъездом в Новый Свет.
На тех островах Карибского архипелага, которые принадлежали испанцам, изготавливали светлый ром с мягким вкусом. На офранцуженных островах (Мартинике, Гваделупе) ром делали исключительно из тростникового сока, который сохранял вкус исходного сырья. Англичане на Ямайке гнали темный ром с большим количеством патоки, на Барбадосе — очень крепкий, более 75 градусов.
Около 1740 года на английском флоте ром стали разбавлять водой по приказу адмирала Эдварда Вернона, чтобы матросы с его кораблей не перепились, уподобившись в этом флибустьерам. В плохую погоду адмирал носил плащ из фая — плотной шерстяной ткани в рубчик, по-английски grogram cloak, поэтому смесь рома с водой стали называть грогом. Пираты же удержу не знали, и пристрастие к рому часто губило их в самом буквальном смысле: если на корабле авторитетным капитанам еще удавалось предотвратить повальное пьянство, на берегу никакие запреты уже не действовали и флибустьеры гибли в пьяных драках или не могли оказать достойного сопротивления властям и попадали в тюрьмы… [42] ..
42
Захватив Панаму в 1670 году, Гэнри Морган собрал всех своих людей и объявил, что, по его сведениям, всё вино в городе отравлено испанцами. Это была ложь, но он понимал, что иначе все пираты на пьются и станут небоеспособными.
Еще одним доступным удовольствием — и вредной привычкой — был табак, недаром на портретах многие знаменитые корсары и флибустьеры изображены с трубками в руках. Глиняные курительные трубки были найдены на затонувших кораблях и при раскопках ушедшей под воду части Порт-Ройала. В Европу они попали, как утверждают, благодаря Уолтеру Рэли.
Изначально, на заре XV века, когда Колумб, вместе с другими диковинками Нового Света, открыл для Европы табак, моряки его не курили, а нюхали истолченным в порошок. Впоследствии индейский ритуал курения трубки мира был перенесен на корабли «джентльменов удачи»: закаленный «морской волк» протягивал новичку свою зажженную трубку, обтерев ее мундштук рукавом куртки. Если во время плавания глиняные или пенковые трубки [43] ломались, матросы мастерили себе трубки из дерева. Огонь высекали при помощи огнива (спички изобрели только в середине XIX века). Юнгам приходилось курить украдкой, потому что «застукавшие» их за этим занятием «старшие товарищи» могли отобрать у них табак. Привилегией на курение обладали только опытные моряки:
43
Пенковые трубки изготавливаются из минерала Hydrous Ma gnesium Silicate, по-немецки называемого Meerschaum —«морская пена» за малый вес, белизну и пористость. Обладая абсорбирующими свойствами, пенка дейсгвует как фильтр, впитывающий влагу и деготь (при этом ее цвет становится медово-коричневым), что в сочегании с термостойкостью и легкостью в обработке делает ее подходящим материалом для изготовления курительных трубок с прохладным и сухим дымом.
После захода солнца курить запрещалось всем — во избежание пожара. Оставалось жевать табак. Кстати, жевали его и во время корабельных работ — лазая по вантам, выбирая трос, прибирая палубу — потому что совмещать их с курением трубки было практически невозможно. Изжеванный табак простые матросы не выбрасывали, а сушили, а потом набивали им трубки. Если запасы жевательного табака подходили к концу, жевали каболку (просмоленный канат).
Курили в основном прессованный табак — табачные листья, свитые в веревки, которые можно было нарезать кружкaми; так он лучше сохранялся, занимал меньше места и впитывал меньше влаги.
Основные плантации табака располагались в Новом Свете, стоил он там недорого, хотя в Европе считался ценным товаром. В1630 году за фунт английского табака платили два пенса. Сахар ценился куда дороже, поэтому в колониях — на Барбадосе, Мартинике, Ямайке — табачные плантации постепенно вытеснялись сахарными. Поскольку производители табака зачастую были связаны с пиратами, власти покупали услуги флибустьеров — Франсуа д'Анженна, Генри Моргана — для обуздания пиратов и побуждения их заняться возделыванием сахарного тростника. Французы выращивали табак на четырех наиболее густонаселенных островах — Сен-Кристофе, Мартинике, Гваделупе и Сан-Доминго. Табачные мануфактуры работали в Париже, Морлэ и Дьепе. Налоги, взимавшиеся на табак на континенте, взвинтили на него цену, поэтому курильщики пристрастились к табаку из Виргинии, стоившему много дешевле. В качестве любезности в ответ на существенное увеличение импорта виргинского табака во Францию англичане старались воспрепятствовать набегам флибустьеров на французские «сахарные» острова.
Табак долгое время считался лекарственным средством. В Европе ученые доктора рекомендовали использовать его в виде отвара — как рвотное или слабительное; в виде компресса — для заживления ран и язв, лечения опухолей и болей в подреберье; в виде водного экстракта — для промываний и клизм при лечении запоров, апоплексии, лихорадки; делать ингаляции для стимуляции легких при астме и водянке, а также применять в качестве мочегонного средства. Из зеленых листьев табака готовили компрессы, лечив таким образом чесотку лишаи, паршу, золотушные струпья, изводя вшей. Считалось, что они помогают также от невралгии, подагры, ревматизма и зубной боли. Однако «табачная профилактика» отнюдь не ограждала флибустьеров от заразных болезней, от которых погибало больше людей, чем от нуль.
Теснота и антисанитарные условия способствовали распространению тифа, кори, дизентерии, оспы; отсутствие витаминов было чревато цингой; сойдя на берег, моряки подхватывали малярию, желтую лихорадку или венерические болезни. Никаких поблажек для больных при этом не делалось: пока пират мог держаться на ногах, он выполнял свою работу на корабле и шел в бой.
Каким бы тяжелым ни был труд моряков, у них всё же оставалось время для отдыха. Игра на деньги — в карты и кости — на борту была обычно запрещена под страхом жестокого наказания. Для развлечения иногда палили из пушек, но если порох приходилось экономить, оставались «культурные» забавы — танцы и песни. В спокойную погоду музыканты наяривали джигу, завезенную ирландцами и шотландцами, или матлот — танец французских моряков. С 1653 года появляются упоминания о меренге — танце доминиканского происхождения, придуманном, как говорят, кем-то из пиратов, лишившимся одной ноги и подобно Джону Сильверу ковылявшим на деревяшке. В этом танце все па выполнялись одной ногой, другая при этом не сгибалась. В музыкальном сопровождении объединялись африканские ритмы и элементы европейской кадрили. Название, по одной из версий, происходит от английского merry ring — «веселый круг», поскольку танец был хороводный. Что касается песен, то это были в основном длинные баллады, героями которых нередко выступали легендарные пираты. Кроме того, именно пираты придумали бег в мешках — развлечение, доступное и плохим танцорам, и тем, кто был лишен слуха и голоса.
Бывалые «морские волки» передавали новичкам предания и обучали «верным приметам». Например, в штиль высвистывали ветер, для чего у капитанов и боцманов имелись «заговоренные» свистки, которые хранились в молитвенных шкатулках и использовались в самом крайнем случае. Количеством посвистов определялись желаемые сила ветра и его продолжительность. Зато свистеть «просто так» грозило бедой, и за это на судне сурово карали. Ветер можно было вызвать и другими способами: побултыхав шваброй за бортом судна, поцарапав мачту ножом или хотя бы ногтями, облив паруса водой, привязав к вантам ботинок или выбросив за борт какой-нибудь предмет в дар морским богам. Но если всё это не помогало, оставалось как следует выпороть юнгу, чтобы он визжал на весь океан.